Рукрюк издал злобный смешок.

— Да нет, речь идёт об этом, именно об этом! По мере того, как Тёмный Лорд становится сильнее, ваша раса всё прочнее утверждает своё превосходство над моей! "Гринготтс" попадает под власть волшебников, домашних эльфов истребляют, и разве кто-нибудь из палочконосцев станет возражать?

— Мы! — воскликнула Гермиона. Она выпрямилась в кресле, её глаза сверкали. — Мы возражаем! И меня преследуют, Рукрюк, точно так же, как всякого гоблина или эльфа! Я грязнокровка!

— Не называй себя… — пробормотал Рон.

— А почему нет? — отозвалась Гермиона. — Я грязнокровка и горжусь этим! При этой новой власти моё положение не выше, чем у вас, Рукрюк! Там, у Малфоев выбрали для пытки именно меня!

При этих словах она оттянула в сторону ворот халата, показав тонкий порез, который нанесла ей Беллатрикс, алой чертой пересекавший её горло.

— Вы знали, что это Гарри сделал Добби свободным? — спросила она. — Вы знали, что мы много лет стремились освободить эльфов? (Рон неловко заёрзал на подлокотнике Гермиониного кресла). Мы ничуть не меньше вас хотим победы над Сами-Знаете-Кем, Рукрюк!

Гоблин уставился на Гермиону с тем же любопытством, какое он до этого проявил к Гарри.

— Что вам нужно в хранилище Лестранжей? — внезапно спросил он. — Меч, который там лежит — подделка. Этот настоящий, — он по очереди переводил взгляд на каждого из них. — Думаю, вы это и так знали. Там вы попросили меня солгать ради вас.

— Но ведь в хранилище лежит не только фальшивый меч, правда? — поинтересовался Гарри. — Вы, может быть, видели там ещё какие-то вещи?

Его сердце билось, как никогда. Он удвоил свои усилия, стараясь не замечать пульсирующую боль в шраме.

Гоблин опять накрутил на палец свою бородку.

— Это противоречит нашему кодексу — раскрывать секреты "Гринготтса". Мы хранители несметных сокровищ. У нас есть долг перед вещами, доверенными нашей заботе, столь многие из которых сделаны нашими руками.

Гоблин погладил меч, его чёрные глаза перемещались от Гарри к Гермионе, потом к Рону и обратно.

— Такие юные, — проговорил он наконец, — и противостоят столь многим.

— Вы нам поможете? — спросил Гарри. — Без помощи гоблина нам нечего и надеяться туда попасть. Вы наша единственная возможность.

— Я… я подумаю, — с раздражающей неопределённостью проговорил Рукрюк.

— Но… — гневно начал Рон; Гермиона толкнула его локтем в бок.

— Спасибо, — сказал Гарри.

Гоблин одобрительно склонил свою большую куполообразную голову, потом согнул короткие ноги.

— Думаю, — произнёс он, вальяжно устраиваясь на кровати Билла и Флёр, — что действие "Костероста" закончилось. Может быть, я смогу, наконец, поспать. Извините меня…

— Да, конечно, — ответил Гарри, но перед тем, как выйти из комнаты, он наклонился и забрал меч Гриффиндора, лежащий возле гоблина. Рукрюк не стал возражать, но Гарри показалось, что он видел в глазах гоблина негодование, когда закрывал за собой дверь.

— Мерзкий коротышка, — прошептал Рон. — Ему нравится держать нас в неизвестности.

— Гарри, — тоже шёпотом начала Гермиона, увлекая их обоих подальше от двери, на середину всё ещё тёмной лестничной площадки, — ты действительно имеешь в виду то, что я думаю? Ты хочешь сказать, что в хранилище Лестранжей есть хоркрукс?

— Да, — ответил Гарри. — Беллатрикс перепугалась, когда подумала, что мы там были, она была сама не своя. Почему? Что, как она думает, мы могли видеть, что ещё мы могли оттуда взять? Она остолбенела от одной мысли, что Сами-Знаете-Кто об этом узнает.

— Но я думал, мы ищем места, где Сам-Знаешь-Кто бывал, где делал что-то важное? — проговорил Рон, похоже, сбитый с толку. — Он что, бывал в хранилище Лестранжей?

— Не знаю, бывал ли он хоть раз в "Гринготтсе", — сказал Гарри. — Когда он был маленьким, золота у него там не было, ему никто ничего не оставил. Но он, конечно, видел банк со стороны, в первый раз, когда попал в Косой переулок.

Шрам Гарри пульсировал, но он не обращал внимания; ему хотелось, чтобы Рон с Гермионой поняли то, что касается "Гринготтса", перед тем как пойдут беседовать с Олливандером.

— Мне кажется, он должен был завидовать всякому, у кого был ключ от хранилища в "Гринготтсе". Наверное, ему это должно было казаться настоящим символом принадлежности к волшебному миру. И не забывайте, он доверял Беллатрикс и её мужу. Они были его самыми преданными слугами до его падения, и они разыскивали его после того, как он исчез. Он это говорил в ту ночь, когда вернулся, я слышал.

Гарри потёр ладонью свой шрам.

— Правда, я не думаю, что он признался Беллатрикс, что это хоркрукс. Люциусу Малфою он не сказал правды о дневнике. Ей он, наверное, сказал, что это очень ценная вещь, и попросил положить её в своё хранилище. Самое надёжное место в мире, если хочешь что-то спрятать, так говорил Хагрид… кроме Хогвартса.