— А прямо вы его посадили?

— Нет, это сделала его жена.

— Ничего нельзя трогать, — сказал капитан, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я выглянул в коридор: жена Архабова сидела на диване и курила. Я увидел, что она опять плачет. Может быть, это она забрала бумаги со стола? Но зачем? И куда она их дела? Уж не в ту ли черную сумочку, что лежит рядом с ней?

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил из комнаты капитан.

— Когда вы его допрашивали. Потом он исчез. И больше живым я его не видел.

— В гостинице никто не появлялся после нашего отъезда?

— Нет, если не считать его жены.

— Понятно, — сказал капитан, продолжая осматривать комнату. — А как, по-вашему, Архабов и ваш сосед по номеру были как-то связаны между собой?

— Что вы имеете в виду?

— Ну вот Архабов на допросе сказал, что убитого кавказца раньше не знал и случайно познакомился с ним здесь, в гостинице. Он правду сказал? Или нет?..

Я пожал плечами:

— Не знаю. Возможно, они действительно познакомились здесь. Но… — я замялся.

Капитан перестал рыться в вещах и повернулся ко мне.

— Мне показалось, что какая-то связь между Архабовым и Резо существует. Причем Резо ни о чем не подозревает, а Архабов в свою очередь знает о нем больше, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что Архабов дважды советовал мне держаться поближе к Резо. Он еще как-то странно при этом говорил: мол, ему, Резо, так будет лучше. Как будто предупреждал меня о чем-то.

— А Резо чувствовал приближение опасности?

— По-моему, нет.

— Почему же вы не сказали мне о словах Архабова раньше?

— Все это выглядело странно и непонятно. Поэтому я и промолчал. Но теперь, когда дело зашло так далеко…

— Куда уж дальше, — вздохнул капитан. — Ну ладно, подождите пока в коридоре.

Я вышел из номера. Жена Архабова сидела на диване все в той же позе и курила очередную сигарету. Я присел рядом.

— Что они говорят? — спросила она.

— Пока ничего определенного, — соврал я, решив не говорить пока о том, что ее муж был задушен.

— Где я могу умыться?

— В номере есть умывальник, — сказал я.

Она поднялась и пошла по коридору, оставив свою сумку на диване. Когда она скрылась в номере, я притянул сумку к себе и открыл. Бумаги со стола Архабова были там: толстая пачка бумаги, исписанной мелким нервным почерком.

Потом все повторилось. Приехали уже знакомые мне санитары и деловито погрузили труп в грузовик. Жена Архабова стояла на крыльце рядом со мной и молча смотрела, как закрывают борт кузова. Она не плакала, а лишь сжимала свои маленькие кулачки и кусала губы. Ослепительно яркое солнце поднималось над крышами домов, но город был по-прежнему пуст. И только старые, покосившиеся дома смотрели темными глазницами окон на то, как увозят Архабова. Грузовик тронулся с места. Через пять минут он подъедет к моргу, и тело Архабова положат рядом с Резо. Они снова встретятся.

— Пойдемте, — предложил я женщине.

Она безропотно пошла за мной в гостиницу, где сержант уже опечатывал номер, в котором жил Архабов.

— Вы еще будете в городе? — спросил капитан женщину.

— Я здесь нужна? — Она выглядела очень усталой.

— Хотя бы на пару дней.

— Хорошо, — кивнула она.

— Вас поселят здесь, я договорюсь, — хмуро сказал капитан.

— Нет, — быстро ответила она. — Только не здесь.

— Простите, — он еще больше нахмурился. — В Доме колхозника пока поживете.

Я вспомнил Лылу и сказал:

— Она же не колхозница — ее туда не пустят.

Капитан посмотрел на меня как на ненормального:

— Что значит не пустят? Я им позвоню.

Я пожал плечами.

— Если хотите, мы вас туда подвезем, — предложил капитан, обращаясь к женщине.

— Спасибо, не надо.

Милиционеры вышли, и мы остались одни в коридоре.

— Давайте посидим еще немного, — попросила она.

Мы присели на диван. На улице заработал мотор, и машина отъехала.

— Как странно, — сказала она. — Здесь за одну ночь погибли два человека. Наверное, в этом городишке такого сроду не было.

Хлопнула входная дверь. Я обернулся — по коридору шел усатый сержант. Он посмотрел на нас, но ничего не сказал и скрылся в комнате администратора.

— Он что, остался здесь? — удивилась женщина.

— Его, наверное, специально оставили, — предположил я. — Два убийства в одной гостинице за ночь — это уж слишком.