Через несколько дней, когда в замке почему-то вдруг стало особенно холодно, он вместе с другими слизеринскими выпускниками предпочел расположиться с уроками в гостиной, неподалеку от пылающего камина. Он немного устал, но все еще был вполне сосредоточен на теории превращений, когда мимо прошли и остановились неподалеку младшие ученики, два мальчика и девочка.

— И сразу видно, что все скандальные истории происходят обязательно с грязнокровками, — назидательно произнесла девочка.

Слово, которого он давно не слышал, резануло Рики ухо. Он вопросительно поглядел сначала на детей — темноволосых, опрятных, с виду совершенно таких же, как другие, потом — на Дору. Та тоже услышала их и нахмурилась.

— Нынешние первокурсники — противная троица. Эта Яксли у них, похоже, заводила. Ее еще зовут — Евангелина! — шепотом сообщила Дора. — Умеют же найти неподходящее имя!

— Эта Летиция Перкинс — полукровка, да? — пренебрежительно сморщившись, уточнил один из мальчишек, но не приходилось сомневаться, что ответ ему и без того известен.

Теперь уже Рики совершенно отвлекся от учебника и только делал вид, что читает. Ему стало так ясно, что считать решением проблемы возвращение бывших соратников Лорда к нормальной жизни слишком наивно.

— Ага. Чего и ждать от нее, — с особенным, чрезвычайно противным злорадством подтвердила Евангелина Яксли. — Вот мне рассказывали, как раньше в школе наказывали…

— Мой дедушка до сих пор считает, что полукровок нельзя брать в Министерство на должность старше уборщика, — перебивая ее, поторопился высказаться мальчишка.

— И почему мы в прошлом веке не родились, — с сожалением заметил другой, более тощий мальчишка и — Рики мог бы поклясться — покосился на него.

У Рики на мгновение все поплыло перед глазами. Вот та же гостиная, только много лет назад, и единомышленники… он хорошо знал таких людей, они были испорчены уже до того, как столкнулись с Темным лордом. Он, правда, не думал, чтобы они, каждый из них зашел так далеко сам по себе, но это сразу были далеко не подарочки. Можно было много рассуждать о том, что они брошены без внимания, однако Рики знал, что в ряде случаев это далеко не так. Худшие черты Упивающихся смертью подпитывались идеей чистокровности, оправдывающей вседозволенность. То, что они могли позволить себе все купить, а это привилегия колдовских семей, веками копивших золото, казалось Рики только верхушкой айсберга. Они были завалены всем, кроме настоящего дела, и при этом придавлены славой своих знаменитых предков. В ряды Упивающихся смертью вступали маги с большими возможностями, и он был далек от того, чтобы утверждать, будто бы они не могли нормально этими возможностями воспользоваться.

Между тем разговор первокурсников продолжался в том же русле.

— В школу понабрали кого попало. Да что вы хотите, — тут она слегка понизила голос, но все равно ее было слышно, — если тут эта Малфой из «Равенкло» такая прям вся из себя блестящая ученица? Эльфов разводит — сю–сю–сю!

Первокурсники захихикали, а Рики уверился, что Мери и ее команду впереди ждет много работы. «Ну, уж с вами она разберется», — не усомнился он.

— А про этих в «Грифифндоре», — вернулась к теме девчонка, — если моя бабушка узнает, она упадет в обморок. В ее время чтобы кто-то так себя вел, еще переписка какая-то с парнем старше тебя…

— Да ладно старше, а еще это Филипс. Он же вообще из магглов? — выпалил один из мальчишек убийственный аргумент.

— Его родители уж точно не внушили ему понятия о колдовской гордости.

В сознании Рики сформировался сборный портрет, своего рода фоторобот, при обращении к которому каждый раз передергивало от отвращения. Ухоженный нравственный идиот, не знающий, куда употребить дурную силу. Все-таки прав отец, важнее всего иметь верное направление, а точнее — компас внутри, указывающий, что есть что и куда двигаться. Вот именно, многие из них в самом начале пути были просто потеряны. Умные, красивые, их искренне любили другие, часто очень достойные, колдуны и ведьмы. Не выкованный стержень побуждал их искать опору, и они бросились за Темным лордом с его замечательными лозунгами, и очень здорово, что его идеи возвеличивали их самих. Именно это услышал сейчас Рики.

— Хорошо, хоть они в «Гриффиндоре»! А мы вот слушаем про таких, — с видимым удовольствием произнесла девчонка.

— И что, думаешь, учитесь плохому? — собственный голос для Рики прозвучал, как со стороны.

Он медленно отложил книгу, встал, один быстрый длинный шаг, и навис над первокурсницей. Нет, он, конечно, не разозлился так, как некогда с Бусиком. Его вели не эмоции, а исключительно долг.

— Еще раз услышу, кто тут воображает себя самым крутым, лично отведу в больничное крыло и короную уткой, — пообещал Рики. — В случае чего, я с удовольствием пообщаюсь потом с вашими родителями. А ты, Яксли, вместо того, чтобы болтать, лучше напиши деду в Азкабан. Прояви милосердие, а то он там от скуки умирает. И привет от меня можешь не передавать, я ему сам напишу.

Его почти не расстраивало, что ученики съежились от страха. Как, впрочем, и другие, кого замечание не касалось. Репутация Волдеморта работала исправно: полгостиной наблюдало, прислушивалось, а Лео и Дора замерли, не зная, как реагировать.

Рики вернулся в кресло, уставился в книгу, но читать не стал. То, что его отвлекут от этого занятия, было вопросом минуты.

— Объясни, пожалуйста, — попросила Дора, — какая муха тебя укусила?

Рики поднял на нее нарочито усталый взгляд.

— Я помню, что уже однажды схлопотал от тебя за это по физиономии, — сказал он, — но, прости, не стал удерживаться. В некотором роде, я немного старше тебя и прекрасно знаю, куда заводят такие вот разговоры.

— А если и в самом деле сюда завтра примчится ее мамаша? — продолжала Дора. Лео пока хранил молчание.

— Я и в самом деле укажу ей на отдельные пробелы в воспитании дочери, — заявил Рики. — Даже если этому воспрепятствует профессор Снейп! Хотя гриффиндорская мафия, конечно, схватится за головы, — добавил он уже спокойнее.