Джордж поднял глаза как раз в тот момент, когда Малфой опять изобразил падение в обморок.

— Маленький паршивец, — спокойно сказал он. — Вчера он не был таким храбрым в поезде, когда появились Дементоры. Удрал в наше купе, да, Фред?

— Чуть не обмочился, — сказал Фред, презрительно глядя на Малфоя.

— Я сам не сильно обрадовался, — сказал Джордж. — Эти Дементоры просто ужасны…

— Из-за них внутри всё будто леденеет, — сказал Фред.

— Но вы же не упали в обморок, — тихо сказал Гарри.

— Забудь, Гарри, — ободряюще сказал Джордж. — Папе однажды пришлось наведаться в Азкабан, помнишь, Фред? И он сказал, что это худшее место на свете. Вернулся весь как в лихорадке… Они высасывают счастье, эти Дементоры. Большинство заключённых сходят с ума.

— Ну, мы ещё посмотрим, как Малфой будет себя вести после первого матча по Квиддитчу, — сказал Фред. — Гриффиндор против Слизерина — первая игра сезона, помните?

Единственный раз, когда Гарри и Малфой сошлись во время матча по Квиддитчу, Малфой явно сел в лужу. Чуть приободрившись, Гарри положил себе на тарелку сосисок и поджаренных помидоров.

Гермиона изучала новое расписание.

— Ух ты, здорово, у нас сегодня сразу несколько новых предметов, — радостно сообщила она.

— Гермиона, — нахмурился Рон, заглядывая ей через плечо, — у тебя в расписании всё напутали. Смотри… у тебя тут уроков десять каждый день. Для этого просто не хватит времени.

— Я справлюсь. Я обо всем договорилась с профессором МакГонагалл.

— Да смотри, — рассмеялся Рон, — видишь, что у тебя утром? В девять утра — Прорицание. А ниже, девять утра — Маггловедение. А ещё — Рон склонился над расписанием, не веря своим глазам, — смотри, прямо под этой записью — Арифмантика, девять утра. Гермиона, я, конечно, знаю, что ты способная, но не настолько же. Как ты собираешься быть на трёх уроках одновременно?

— Не болтай ерунды, — отрезала Гермиона. — Разумеется, я не буду на трех уроках одновременно.

— Тогда…

— Передай мармелад, — сказала Гермиона.

— Но…

— Господи, Рон, какое тебе дело, если моё расписание немного раздуто? — бросила Гермиона. — Я же сказала тебе, что обо всём договорилась с профессором МакГонагалл.

Как раз в этот момент в Большой Зал вошел Хагрид. Он был одет в свою длинную доху и рассеянно размахивал дохлым хорьком, зажатым в его огромной руке.

— Как делишки? — бодро сказал он, остановившись на пути к учительскому столу. — Сегодня у вас мой самый первый урок! Сразу после обеда! С пяти утра на ногах, готовил всё… Надеюсь, всё нормально… Я — и вдруг учитель… надо же…

Он широко улыбнулся им и направился к столу преподавателей, по-прежнему размахивая хорьком.

— Хотел бы я знать, что он там готовил, — слегка беспокойно сказал Рон.

Зал постепенно пустел по мере того, как люди расходились на свой первый урок. Рон сверился с расписанием.

— Нам лучше поторопиться, смотри, урок Прорицания будет наверху Северной Башни. Туда десять минут идти…

Они поспешно закончили завтрак, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу через весь Зал. Когда они проходили мимо стола Слизерина, Малфой опять изобразил, будто падает в обморок. Смех преследовал Гарри до самого вестибюля.

Путь через замок к Северной Башне был долгим. За два года в Хогвартсе они не успели изучить весь замок, и никогда до сих пор не были в Северной Башне.

— Должен… быть… короткий… путь… — задыхался Рон, когда они вскарабкались по седьмой по счёту длинной лестнице и очутились на незнакомой площадке, где не было ничего, кроме большой картины, на которой была изображена безлюдная лужайка.

— По-моему, сюда, — сказала Гермиона, вглядываясь в пустой проход с правой стороны.

— Вряд ли, — ответил Рон. — Это юг. Смотри, отсюда краешек озера видно…

Гарри разглядывал картину. Толстый, серый пятнистый пони выбежал иноходью на траву и теперь беспечно пасся на лужайке. Гарри привык к тому, что изображения на картинах в Хогвартсе перемещались и наносили друг другу визиты, но ему всегда нравилось наблюдать за ними. Минуту спустя, невысокий, коренастый рыцарь в доспехах с лязгом появился на картине вслед за пони. Судя по остаткам травы на его металлических коленях, он только что свалился.

— Ага! — завопил он, увидев Гарри, Рона и Гермиону. — Кто те злодеи, что посягают на мои владения? Пришли насмехаться над моим падением, быть может? Обнажайте клинки, вы мошенники, вы псы!

Они с удивлением наблюдали, как маленький рыцарь обнажил меч и начал угрожающе размахивать им, яростно подпрыгивая. Но меч был для него слишком длинным, поэтому на особенно резком выпаде рыцарь не удержал равновесие и приземлился лицом в траву.

— С вами всё в порядке? — спросил Гарри, приближаясь к картине.

— Назад, наглый хвастун! Назад, негодяй!

Рыцарь снова схватился за меч, и попытался подняться, опираясь на него, но клинок вошёл глубоко в газон, и все попытки рыцаря вытащить его не увенчались успехом. В конце концов, он уселся на траву и сдвинул забрало, чтобы вытереть потный лоб.