Иванович Юрий
Шрифт:
– Ну не скажите, Ваше Высочество!
– возразил князь, поддевая пузыритовой вилкой скользкий кусочек маринованного ананаса.
– Кажется, моё отсутствие ни в коей мере не сказалось бы на этом чудесном празднике. Разве только..., что бы выразить вам, принцесса, своё искреннее сочувствие, что я сейчас и делаю от всей души.
– Все замерли и вопросительно уставились на Ковели. А тот, нисколько не смущаясь, доверительным тоном продолжал: - Дело в том..., не при вас, несравненная принцесса будь, сказано, что принц молил Творца нашего о послании ему в жёны прекрасной и обворожительной женщины.
– А чем же ему не подхожу я?
– принцесса взглянула на покрасневшего Бутена
– Боюсь, что вы ему не понравились!
– И в чём же это выражается?
– Айни демонстративно отвернулась от принца и пальцами погладила серебряное кольцо на шее.
– А в том, что он не сделал вам ещё ни одного комплимента!
– и, заглядывая принцу в лицо, озабоченно спросил: - Ваше Высочество, у вас всё в порядке со зрением?
В ответ раздалось приглушенное рычание наследника престола, который вначале, незаметно для принцессы показал кулак князю и лишь затем, кающимся голосом проговорил:
– Ну почему я не отрубил ему голову?! А ведь собирался сегодня это сделать!
– первой засмеялась Айни, своим переливчатым, завораживающим смехом. За ней следом, не в силах сдержаться, вторили остальные.
– Что бы не было больше инсинуаций, - продолжал принц, - Я сразу хочу поклясться, что никогда в жизни не встречал девушки более прекрасной и сказочно красивой, чем моя будущая супруга!
– - Но ведь мы ещё так мало знакомы..., - взгляд Айни оттаял, и она кокетливо повела бровями.
– Разве время имеет какое-нибудь значение?!
– пылко возразил Бутен.
– Всё в этом мире относительно!
– назидательно произнёс Вителла.
– Ну вот мы и услышали наше восходящее светило на небе науки!
– принц перемигнулся с Ковели.
– Он, правда, сторонится весёлых забав и шумного застолья, но зато во всём остальном самый близкий и преданный товарищ. Мы с ним вместе выросли и с самого детства делили всё трудности, разочарования и успехи, выпадавшие на нашу долю.
– Ваше Высочество!
– Вителла даже засмущался, - К чему это вы меня так расписываете?
– Да я вспомнил: когда нам было лет по семь, мы дали друг другу одно обещание.
– Какое обещание?
– - Вот видишь, ты уже и забыл!
– стал укорять принц.
– Хорошо, что я так не углубляюсь в науку. А то бы и я не вспомнил.
– О каком это обещании говорит Его Высочество?
– удивлённо вытаращив глаза, Вителла обратился к радостно улыбающемуся Ковели.
– К сожалению, не могу подтвердить и разъяснить слова принца, - стал объяснять тот.
– Так как в период моего семилетия отец сподобился жениться в очередной раз и я целый год отсутствовал в столице. Только дикие и неприступные горы скрашивали моё гордое одиночество.
– - Какой романтичный..., - мечтательно протянула Пеотия и все, дружно,
разразились смехом.
– - О...! Приятно, что вы цените молодых, романтичных и ....
– ...Хвастливых!
– перебил князя Вителла, чем вызвал новый приступ веселья.
– - Пусть даже так. Но, возвращаясь к вышесказанному: когда вы, Ваше Высочество, напомните Вителле о его обещании? Хочется, что бы наш друг тоже порадовался за себя вместе с нами!
– Ну, нет! Я хотел сделать это сейчас, но раз он такой не помнящий, пусть помучается до утра. Тем более..., -Бутен ласково посмотрел на Айни.
– ...Что я желал бы посоветоваться с одной особой, мнение которой мне будет, и я надеюсь всегда, небезразлично.
Глава 6. (Чинкис)
После шести часов торжественных тостов, пышных поздравлений и обязательных танцев банкет перешел в стадию постепенного затихания, когда гости, разбившись на небольшие группки, разошлись по всему дому и вели беседы на интересующие их темы. Давно освободившись, от своего парадного щита и венка из алмазов, Чинкис сидел со своим старым другом Устликом за одним из дальних столов. Немного нетрезвыми голосами они пытались оспорить друг друга.
– А я говорю, у вас в отделе собрались одни бездельники!
– кипятился Чинкис.
– Это ж надо, сто тридцать пять лет - и никакого результата! Да за это время можно было кельпара научить летать!
– восьмидесятитонный шестиногий кельпар, отдалённо напоминающий земного носорога, считался у аналарастрасийцев символом безысходной неуклюжести.