Иванович Юрий
Шрифт:
– Так как же ты доставил образцы "Чинка 465" на Аналарастрасию?
– Возле пирамиды, в донных отложениях, я нашёл более пятисот длинных полосок из того же загадочного материала, что и пирамида. При толщине десять и ширине сорок сантиметров, эти закруглённыё на концах и на гранях полоски были в длину восемьсот два метра. Странные отрезки не являлись идеально ровными, а слегка перекрученными и напоминали нереально вытянутые лопасти пропеллера, как на некоторых машинах турбулентного типа. Довольный найденным, я запрограммировал роботов на откапывание и транспортировку полос на незаселённый приматами остров, а сам продолжал обследование планеты. Очень уж надеялся отыскать причину возникновения пирамиды. Ничего не найдя в этом направлении, я был немало удивлён редким и очень странным отношением приматов к остальным представителям животного мира. Количество и разнообразие "неразумных" видов было таким огромным, что даже было трудно сосчитать и классифицировать. Попадались так же виды, по некоторым признакам, почти схожие с нами, с аналарастрасийцами. Во всех мирах приматы, ставшие "разумными", постепенно сводили на нет, почти весь остальной животный мир. Доказывая своей агрессивностью полную невозможность сосуществования с ними. А на этой планете было наоборот, Животные никогда не нападали на приматов и даже оказывали им всемерную поддержку и защиту при землетрясениях, наводнениях или засухе. Поэтому, когда у меня созрел план уничтожения цивилизации, я решил попытаться, как можно в большем количестве, сохранить животный мир, который мог бы существенно пострадать при ликвидации приматов. Построив специальную, огромную баржу на длительном источнике питания и, смонтировав на ней кормопроизводящие линии, сырьём для которых служила простая морская вода, я, с помощью ловко завербованных местных жителей, собрал на ней тысячи пар неразумных представителей планеты. Пришлось, правда, поместить туда же и тридцать приматов мужского пола для ухаживания за животными и лечения от возможных болезней. Я не беспокоился об их дальнейшей судьбе, так как прекрасно знал, что без самок они всё равно вымрут. Баржа была запрограммирована на дрейф в центре океана в течении двух лет по местному времени. Как раз столько было необходимо для восстановления ледовых шапок на полюсах планеты, которые я собирался растопить. Затем баржа должна была подойти к удобному ближайшему месту континента, с восстанавливающимся травяным покровом и высадить на берег всех находящихся внутри. И, через несколько месяцев, само ликвидироваться.
Когда была закончена эта кропотливая работа, я вернулся на свой базовый остров и смонтировал дождевую установку, которая вызывала непрерывный проливной дождь на всей планете в течении полутора тысяч часов. После выполнения своей задачи, она полностью самоуничтожилась, коррозируя за минимальное время.
А сколько я намучился, стараясь уложить в зажимы все выловленные возле пирамиды полоски! Мой корабль стал похож на муравья, вцепившегося нижними ножками в огромное, длиннее его в четыре с лишним раза, бревно, а верхними, такое же бревно, вскинув себе на плечи. Конечно, я понимал, что при темпоральном прыжке выступающие части будут отсечены, но возвращаться за ними уже не имело смысла: всё равно их негде было разместить.
– Да и того, что ты привёз, нам хватает вполне..., - проворчал Устлик.
– Нет, ну ты слышишь, Кетин?!
– возмутился Чинкис, - столько лет прошу его сделать совершенную броню, а он, в ответ, только лишь предлагает обшить корпус корабля мелко нарезанными пластиночками.
– Что поделаешь! Мы ещё не умеем создавать цельнолитые корпуса из твоего "Чинка 465"! Соглашайся на то, что можем!
– Да вы не расстраивайтесь так, Устлик, - Кетин пододвинула к нему блюдо с каким-то фантастически украшенным тортом, - Всё когда-нибудь получится.
– Ох, Кетин, Кетин. А мне кажется: я так и умру, разглядывая эти опостылевшие куски. Свалились на мою голову..., - ученый грустно улыбнулся.
– Иногда от злости и бессилия хочется разгрызть это вещество зубами! Но, увы, это не поможет....
– А хоть какие-нибудь сдвиги есть?
– Кетин отрезала кусок торта и положила пред Устликом на тарелку.
– М - м - м.... Как вкусно пахнет!
– взбодрился тот, - Сдвиги то есть. И огромные. Самое главное: мы знаем, что это такое. Это материал, возникающий в любой среде, кроме вакуума, путём сращивания и одновременного "замораживания" расформированных и перестроенных молекул вещества. Мы даже знаем как он создаётся: совместным воздействием нескольких электро-, магнитно- и низкочастотных излучений и колебаний. Процесс производства "Чинка 465" теоретически рассчитан и доказан несколькими независимыми друг от друга исследовательскими группами.
– Так почему же вы его до сих пор не производите?
– Потому, что то - теория! А на практике получается совсем непонятный парадокс. Как только появляется первая молекула создаваемого вещества, происходит взрыв, уничтожающий всё вокруг в радиусе несколько десятков метров. Погибло даже несколько учёных, которые первыми экспериментировали с производством. А сколько ещё было уничтожено оборудования и целых лабораторий!
– Слишком это всё странно, - с сочувствием произнесла Кетин.
– Именно эта странность и ставит нас всех в тупик! Столько расчётов, подсчётов, а толку никакого! Видимо есть некий фактор, который мы никак н6е можем учесть.
– Устлик подпёр голову руками и отсутствующим взглядом уставился куда-то поверх стола.
– Эй, старина!
– Чинкис, извиняясь, похлопал друга по плечу, - Даю слово не приставать к тебе по этому поводу. Сегодня мой праздник, поэтому, давай будем веселиться и никаких разговоров о работе. Договорились?
– Ха! Если бы всё было так просто!
– учёный потянулся к своей тарелке.
– Хотя с таким тортом, забудешь что угодно!
– Ну вот и прекрасно! Выпьем чего-нибудь веселящего?
– С удовольствием! Наливай!
Неистощимые гурманы, аналарастрасийцы, на всех им известных мирах собирали не только рецепты самых дивных и вкусных кушаний, но и изысканнейшие, оказывающие самое разнообразное влияние на их организмы напитки, содержащие алкоголь. Вот и сейчас Чинкис разлил по бокалам высоко ценимый и очень редкий Хоундрейский джин, который изготавливался из мельчайших зёрнышек чёрного винограда, растущего на гигантских секвойях на окраине их родной галактики. Джин оказывал немалое возбуждающее действие на организм и поэтому употреблялся только после обильного угощения и подавался, как правило, к десерту. Устлик огласил тост во здравие юбиляра и мужчины опорожнили бокалы до дна. Кетин только пригубила и поставила джин обратно на стол.
– Он же тебе нравится!
– удивился Чинкис.
– В твои годы женщины с удовольствием выпивают этот джин по несколько бокалов.
– Кто как..., - скромно возразила его молодая жена.
– Я пойду лучше выпью чего-нибудь прохладительного. Здесь, всё-таки, довольно душно.
Поцеловав мужа, она вышла на огромный балкон, где в сгущающихся сумерках, велись оживлённые беседы между гостями. Кто-то из них отдыхал после танцев; кто-то собирался танцевать под новую, начинающуюся музыку; но Кетин ни к кому не присоединяясь, прошла к самым перилам и, облокотившись на них, стала смотреть на покрывающееся звёздами небо.