Иванович Юрий
Шрифт:
– Странно! Я здесь почти каждый день, а вижу вас впервые. Хоть это и понятно: ведь вы, с вашей интеллигентной ненавязчивостью, можете приходить сюда только поздней ночью.
У человека в плавках отвисла челюсть и, даже сквозь загар стало видно, что он покраснел. Особенно бордово потемнели мочки ушей. "Ага! Понимает всё-таки, что ведёт себя по-хамски!
– злорадно подумала Абелия.
– Возможно, отстанет и уйдёт, куда подальше".
Но незнакомец, немного оправившись от оскорбления в свой адрес, изменил тактику:
– Прошу меня, конечно, извинить за беспардонность, но вы мне очень напоминаете одну давнюю знакомую.
Абелия критически осмотрела собеседника, прикидывая его возраст и, с иронией, съязвила:
– Вы глубоко ошибаетесь, я тогда ещё и в школу не ходила.
– Ну что вы, что вы! Я имел ввиду - наш, тридцать первый век! Хотя.... Неужели я выгляжу таким древним?
– Да нет, - она ещё раз осмотрела спортивную фигуру незнакомца.
– На свои года вы прекрасно сохранились: вам никто не даст больше сорока, ну, максимум, сорока трёх лет.
Тут уже мужчина засмеялся от всей души:
– Ну спасибо, ну уважили! Приятно слышать такие комплименты.
– Странно, что вас это радует. Я ведь никогда не приукрашиваю действительность.
– О-хо-хо!
– мужчина продолжал смеяться.
– Трудно представить себе тот момент, когда вы начнёте кому-нибудь льстить!
– Вам не кажется, - голос Абелии стал срываться на крик.
– Что кто-то из нас здесь лишний?
– Как жаль, - он притворно вздохнул, - Что вы уже уходите. А я даже не успел вам представиться.
"Как он мне надоел! Да он же хочет выгнать меня с моего места. Ну нет, не выйдет! Скорей он у меня искупается, чем я сделаю отсюда хоть один шаг! Хотя..., может быть у него здесь свидание, и он ждёт какую-то "старую подругу"? Абелия осмотрелась, но никаких одиноких особей женского пола поблизости не наблюдалось.
– А что вы оглядываетесь? Ждёте своего кавалера? Может у вас свидание?
Она задохнулась от возмущения, а потом процедила сквозь зубы:
– Удивляюсь, как это вы дожили до такого преклонного возраста?
Он, в ответ, опять радостно рассмеялся:
– Благодаря поддержке своих многочисленных друзей.
– Какой ужас!
– она притворно всплеснула руками.
– Разве существуют ещё им подобные?
– Ну, вы, того..., - незнакомец впервые серьёзно обиделся.
– Мои друзья вам не сделали ничего плохого!
– Ага! Значит, вы признаёте своё неправильное поведение?
– Ну, отчасти..., - он снова принялся её бесцеремонно разглядывать.
– Вспомнил! Я вспомнил, откуда я вас знаю! Вы живёте на Восточном бастионе и работаете в баре двадцатого пирса?
– Нет! Я живу в Старом городе!
– Абелия в гневе вскочив, шагнула в сторону пирса. Остановившись у самого края, она повернулась к тоже вставшему незнакомцу.
– И женщины из знатного рода никогда не будут работать в грязной портовой забегаловке. Вы нанесли мне оскорбление!
– Извините..., - мужчина растерянно улыбался.
– Жаль, что мы с вами расстаёмся, а то бы я попытался объяснить своё поведение.
– Да, к счастью, расстаёмся! Поэтому, прощайте!
– и Абелия великодушно протянула руку.
Удивлённый этим жестом, незнакомец, тем не менее, шагнул вперёд и бережно пожал красивую, розовую ладошку. Вдруг девушка закрыла глаза и стала заваливаться назад, будто бы теряя сознание. Мужчина машинально сделал шаг вперёд, пытаясь левой рукой схватить её за талию. Но Абелия, неожиданно, ступнёй, остановила движение его ноги, тем самым, делая подножку, а рукой, молниеносно высвобождённой из рукопожатия, резко дёрнула его за запястье. Тем самым она вернула себе равновесие, а телу незнакомца придала солидное ускорение. Так как тормозить было негде, наглый приставала, чуть не задев носом об край, сорвался с набережной и, пролетев шесть метров, довольно-таки удачно плюхнулся в воду. С баржи раздалась целая буря хохота, одобрительных выкриков и свиста. Вынырнув в пенящейся воде, незнакомец зло взглянул не недостижимую для него девушку на набережной и поплыл в сторону пирса, высота которого не превышала двух метров. На него можно было легко взобраться по свисающим на канатах резиновым чалкам.
Погрузка полностью прекратилась и все, с возбуждением, обсуждали только, что увиденное. Но тут вмешался боцман. Выскочив на пирс, он засигналил в свой свисток и голосом, не терпящим возражений, гаркнул:
– Кончай травить! Шевелитесь, шланги! Не собираюсь из-за вас здесь ещё и всю ночь прохлаждаться!
– потом, подойдя к краю пирса, протянул руку и помог выбраться наверх неудачливому купальщику.
"Интересно, - подумала Абелия, - Что это хамьё будет делать дальше?"
Но человек, получивший по её мнению по заслугам, никуда не ушёл, а стал с боцманом что-то обсуждать, время от времени поглядывая в сторону набережной. Потом демонстративно громко хмыкнул, взошёл на баржу и скрылся в одном из полутемных трюмов. "Э-э..., да он из их компании, - подумала девушка.
– Пойду-ка я лучше на пляж, поплаваю. Гораздо приятнее, чем рассматривать эти странные рожи".