– А твои мама и папа?

— Они в Австралии, — сказала Гермиона. — С ними всё будет в порядке. К тому же они всё равно ничего не знают.

— Нет, ты всё-таки голова, — восхищённо протянул Рон.

— Точнее и не скажешь, — горячо поддержал друга Гарри. — Ума не приложу, что бы мы без тебя делали.

Она просияла от удовольствия, но тотчас снова стала серьёзной.

— Что будет с Луной?

— Ну, если он не соврали и она ещё жива… — начал Рон.

— Не говори! Не смей даже говорить такое! — взвизгнула Гермиона. — Она жива, она должна быть жива!

— Значит, она в Азкабане — больше негде, — сказал Рон. — А там надо ещё суметь выжить… Мало у кого получается…

— У неё получится, — ответил Гарри, отгоняя мрачные мысли. — Луна сильная, хотя на первый взгляд и не скажешь. Небось уже все уши заключённым прожужжала о взрывоструях и надоедках.

— Надеюсь, так оно и есть, — Гермиона устало потёрла пальцами глаза. — Мне почти жаль Ксенофилиуса, если бы не…

— Ага, если б он ещё не собрался сдать нас Упивающимся Смертью, — фыркнул Рон.

Они поставили палатку и расположились на отдых. Рон вызвался заварить чай. После всего случившегося старая пыльная палатка казалась им родным домом, где, как известно, помогают даже стены.

— Ох, и зачем мы только пошли туда? — в сердцах воскликнула Гермиона в наступившей тишине. — Гарри, ты был прав, всё снова упирается в Годрикову Лощину, а мы просто потеряли время! Реликвии Смерти… какая чепуха… хотя, если подумать… — тут ей в голову пришла неожиданная мысль, — а не мог он всё это выдумать? Скорее всего, он вообще не верит в Реликвии Смерти, но рассказал нам сказочку, чтобы задержать до приезда Упивающихся Смертью!

— Это вряд ли, — ответил Рон. — Сочинять на ходу и так непросто, а уж если кто-то дышит тебе в затылок, то и вовсе ничего не выйдет, уж поверь. Я это понял, когда меня схватили Егеря. И мне ещё повезло, потому что Стэном притворяться проще, чем выдумывать себе новое имя. А старине Лавгуду к тому же пришлось побегать, чтобы мы не смылись раньше времени. Нет, по мне, так он рассказал правду — ну, на худой конец, то, что считает правдой — просто чтобы заболтать нас.

— Ох, ладно, сейчас это уже неважно, — вздохнула Гермиона. — Даже если он не солгал, всё равно, я в жизни не слышала подобной чуши.

— Минуточку, — возмутился Рон, — а как же Тайная Комната? Её тоже все считали сказкой.

— Но Реликвии Смерти просто не могут существовать, Рон!

— Говори что хочешь, но одна-то точно существует, — упёрся тот, — мантия-невидимка Гарри…

— История трёх братьев — сказка, — отрезала Гермиона. — Отражение нашего извечного страха смерти. Если бы можно было обмануть смерть, спрятавшись от неё под мантию-невидимку, мы бы сейчас и горя не знали!

— Ну, не знаю. Наследство старшего брата нам бы сейчас пригодилось, — вмешался Гарри, теребя в руках ненавистную терновую палочку.

— Её не существует, Гарри!

— Ты сама рассказывала, что было много знаменитых палочек — Заклинающая Смерть и ещё другие, как бишь их там…

— Ну ладно, пусть так. Допустим — допустим! — что Старшая Палочка существует, но как же тогда Воскрешающий Камень? — её голос сочился сарказмом. — Никакой магией невозможно вернуть к жизни умерших, это факт!

— Когда моя палочка оказалась соединённой с палочкой Сами-Знаете-Кого, мои родители вернулись… и Седрик тоже…

— Но на самом-то деле они не воскресли, понимаешь? — ответила Гермиона. — Они были тенями, призраками, а это совсем не то же самое, что вернуть кого-то к жизни.

— Но ведь и та девушка из сказки тоже не ожила по-настоящему, так? Там сказано, что если человек умер, он принадлежит к миру мёртвых. И всё же второй брат мог видеть её, мог говорить с ней… Даже жил с ней какое-то время….

Он заметил, что Гермиона хмурится, глядя на него с тревогой, смешанной с каким-то другим чувством. Она украдкой покосилась на Рона, и Гарри понял, что это чувство — страх. Разговоры о жизни с мёртвыми сильно напугали её.

— Так, а что насчёт того типа, Певерелла, который похоронен в Годриковой Лощине, — Гарри поспешил перевести разговор на менее скользкую тему, пока Гермиона не решила, что он спятил. — о нём ты ничего не знаешь?

— Нет, — ответила она, явно обрадованная такой переменой. — Я полистала книги, искала символ, выбитый на его могиле. Если бы он был известным человеком, или совершил что-нибудь выдающееся, в книгах наверняка остались бы упоминания об этом. Но фамилию «Певерелл» я смогла обнаружить только в сборнике «Анналы Аристократии: Генеалогия Волшебников». У Кричера взяла, — пояснила она, увидев изумлённое лицо Рона. — Здесь есть список всех чистокровных семейств волшебников, чей род прервался по мужской линии. Там сказано, что Певреллы исчезли одними из первых.