Шли годы. О нем были сплетни. Говорили, что он достал волшебную палочку невероятной силы. Мне, тем временем, был предложен пост Министра Магии, даже не один, а несколько раз. Естественно я отказался. Я научился понимать, что мне не должны доверять власть”.

“Но вы были бы лучше, намного лучше, чем Фадж и Скримджер!” — вырвалось у Гарри.

“Действительно?” — тяжело спросил Дамблдор. “Я в этом не так уверен. Я доказал, будучи еще очень молодым человеком, что власть это моя слабость и мое искушение. Это довольно любопытная вещь, Гарри, но те, кто больше всего подходят для власти, это те, кто никогда не ищут ее. Те, кто, как ты, становятся лидерами и берут на себя эту ношу, потому что должны, выясняют, с удивлением для самих себя, что неплохо с ней справляются.

Мне было безопасней в Хогвартсе. Я думаю, я был неплохим учителем — ”

“Вы были лучшим — ”

“Ты очень добр, Гарри. Но пока я занимал себя тренировкой молодых волшебников, Гриндевальд собирал армию. Говорили, что он боится меня, и наверное так и было, но, я думаю, меньше, чем боялся его я. О, нет, не смерти” — сказал Дамблдор на вопрошающий взгляд Гарри. “Ничего из того, что он мог бы мне сделать с помощью магии. Я знал, что мы были равны, я даже, может быть, умел больше. Я боялся правды. Как видишь, я не знал, кто из нас, в этой последней, ужасной схватке произнес заклинание, которое убило мою сестру. Ты можешь назвать мня трусом — и будешь прав. Гарри, я боялся, помимо всего прочего, знания, что это я убил ее, не из-за своей самонадеянности и глупости, но потому что нанес удар, который унес ее жизнь.

И я думаю, он знал это, я думаю, он знал, что пугает меня. Я откладывал встречу с ним пока, наконец, не стало слишком позорно, чтобы избегать его и дальше. Люди умирали и, казалось, его никто не мог остановить, и я должен был сделать все, что мог.

Ты знаешь, что было дальше. Я победил его. Я выиграл палочку”.

И снова тишина. Гарри не спрашивал, выяснил ли Дамблдор, кто убил Ариану. Он не хотел знать, и еще меньше он хотел, чтобы Дамблдор должен был сказать ему. Теперь он знал, что увидел Дамблдор в зеркале Еиналеж и почему Дамблдор с таким пониманием он отнесся тогда к Гарри.

Они сидели в молчании долгое время и звуки производимые существом позади них больше не отвлекали Гарри.

В конце концов, он сказал: “Гриндевальд пытался помешать Волдеморту разыскивать палочку. Он соврал, что у него ее никогда не было”.

Дамблдор кивнул, глядя на свои колени, слезы все еще блестели на его носе.

“Говорят, он потом испытывал угрызения совести, когда сидел в камере в Нурменгарде. Я надеюсь это правда. Мне нравится думать, что он чувствовал ужас и позор, думая о том что сделал. Наверное, эта ложь Волдеморту была его попыткой оправдаться…не дать Волдеморту добраться до Реликвии…”

“…или может быть не дать ему открыть ваш склеп?” — предположил Гарри, Дамблдор вытер глаза.

После еще одной непродолжительной паузы Гарри сказал: “Вы пытались использовать Воскрешающий камень”.

Дамблдор кивнул.

“Когда я нашел его, после всех этих лет, похороненным под останками дома Ганта, реликвию, о которой мечтал больше всего — хотя в юности по другим причинам — я потерял голову, Гарри. Я даже забыл, что это был хоркрукс, что кольцо содержит заклятье. Я поднял его и надел, и на секунду мне показалось, что я вижу Ариану, и мою мать, и моего отца, и хотел извиниться, сказать, как мне жаль…

Я был таким дураком, Гарри. После всех этих лет, я не понял ничего. Я не был предназначен объединить Реликвии Смерти, я подтверждал это снова и снова, и это было последним доказательством.”

“Почему?” — сказал Гарри. “Это было естественно! Вы хотели снова их увидеть. Что в этом плохого?”

“Может быть, один человек на миллион может объединить Реликвии, Гарри. Я мог только обладать некоторыми из них, самыми обыкновенными. Я мог владеть Elder Wand (старшей палочкой) и не хвастать ей, и не убивать с ее помощью. Ме было разрешено владеть и использовать ее, потому что я взял ее не ради выгоды, а чтобы спасти от нее других.

Мантия, которую я взял из простого любопытства, она никогда не работала для мня так как она работает для тебя, ее настоящего владельца. Камень, который я использовал в попытке вытащить тех, которые покоятся с миром, а не затем, чтобы добавить себе мужества, чтобы потом пожертвовать собой, как ты сделал. Ты единственно возможный владелец Реликвий”.

Дамблдор пожал Гарри руку, и Гарри поднял глаза, взглянул на старого человека и улыбнулся; он не смог сдержаться. Как он может теперь злиться на Дамблдора?

“Зачем вы так все усложнили?”

Улыбка Дамблдора немного задрожала.

“Я боюсь, я предполагал, что мисс Грейнджер немного остановит тебя, Гарри. Я боялся, что твоя горячая голова возьмет верх над твоим добрым сердцем. Я боялся, что если скажу открыто о фактах касающихся этих предметов, ты схватишься за них, как я сделал, в неправильное время, с неправильной целью. Если бы ты захотел объединить их, я хотел чтобы ты владел ими безопасно. Ты настоящий хозяин Смерти, потому что настоящий хозяин не стремиться убежать от Смерти. Он принимает тот факт, что должен умереть и понимает, что в этом мире есть намного более ужасные вещи, чем смерть”.