— Как вы попали на службу к миссис Скалацца?

— Это была не совсем служба, господин комиссар. Миссис Скалацца по ночам одолевали слуховые галлюцинации, повсюду ей чудились преступники. Скалацца по телефону связалась с Филдингом. Я случайно услышал об этом и сам напросился. Филдинг не хотел меня посылать на такое несерьезное дело, как охрана помешанной старухи. Он так и выразился — помешанной, но я сумел убедить его, что мне необходимо отдохнуть, тем более, что миссис Скалацца просила человека только на три месяца. И Филдинг согласился.

— Когда вы заступали на дежурство?

— В десять вечера, а уходил в шесть. Полдня отсыпался, потом до вечера был свободен.

— Вы дежурили дома или на улице?

— Миссис Скалацца не ставила определенных условий, я мог находиться около дома или в холле. Иногда миссис Скалацца звала меня к себе наверх и просила рассказать об Испании. Я рассказывал о своем детстве, о корриде, о наших праздниках, ярких, как весенние цветы. Когда на нее нападала бессонница, приходилось говорить до утра.

— Вы носили при себе нож?

— Никогда, хотя я испанец.

— В день убийства вы утром пошли домой как обычно?

— Да, я был дома в семь утра. Немного поел и лег спать.

— Я беседовал с вашей хозяйкой: она не подтверждает этого.

— Не знаю, что она говорит, только она и не могла меня видеть: я ведь не выходил из комнаты.

— Вечером, когда вы уходили на дежурство, вас опять никто не видел?

— Нет, я никого не встретил. Подходя к дому миссис Скалацца, я сразу же обратил внимание на то, что ни в одном окне нет света. Я знал, что Стефания, служанка хозяйки, утром должна была уехать на несколько дней к своим родителям и очень удивился темным окнам. Миссис Скалацца не любила темноты. Я подошел к дому — дверь была не заперта. С дурными предчувствиями я поднялся наверх, включая везде свет… дальше вы все знаете.

— Где живет Стефания?

— В нескольких часах езды от Дортинга, в Дайвере. Ее родители содержат ферму, разводят птицу.

— Почему миссис Скалацца согласилась отпустить Стефанию? Она ведь боялась грабителей.

— Днем она не боялась, а ночью был я.

— Стефания часто отлучалась из дому?

— Не знаю. Днем я почти не бывал там, лишь изредка выполнял некоторые поручения хозяйки: один раз сдал в ремонт ее старинные часы-браслет, потом как-то принес из магазина коробку с обувью. Но вы не подумайте чего-нибудь, Стефания скромная девушка, она похожа на испанку. Нет, не цветом волос, а фигурой, походкой. И улыбка у нее такая…

— Она нравилась вам?

— Да, но я никому не говорил об этом.

— Родриго, — мягко обратился к нему комиссар, — допустим, можно как-то объяснить присутствие отпечатков ваших пальцев на дверце сейфа, на браслете. А как оправдать пятна крови на вашем костюме? Скалацца была убита в одиннадцать дня, а вы явились в двадцать два часа, кровь к тому времени давно свернулась, и вы никак не могли ею измазать пиджак. Экспертиза же установила идентичность состава крови на пиджаке с кровью убитой.

Родриго опустил голову, выражая всем видом полную обреченность.

— Родриго, выслушайте меня внимательно: я не знаю, что заставляет вас не говорить правды, обрекая себя на гибель, потому что казнят и без такого количества обличающих материалов. Но я взялся за это дело, увидев в нем маленькую надежду на ваше спасение.

— Господин комиссар, господин комиссар, — Родриго пытался сказать что-то еще, он вскочил со стула, лицо его побледнело, — вы верите в мою невиновность? Тогда я спасен, я много слышал о вас. Господин ко…

— Подождите, Родриго, — прервал его комиссар Троп, — к вашему спасению долгий извилистый путь, если он вообще отыщется. Но, читая протокол осмотра места преступления, я обратил внимание на бутерброды, которые вы обронили на ковер около трупа.

— Да, я помню: хотел достать платок и они выпали. А потом было не до них, я очень испугался, когда понял, чем все это мне грозит.

— Так вот, Родриго Альварес, я глубоко уверен, что человек, убивший Марию Скалацца в одиннадцать часов дня, не придет на место преступления вечером, с тщательно приготовленными бутербродами, не замыв пятна крови на костюме, и не станет, к тому же, потом нестись как сумасшедший по улице, привлекая к себе внимание. Такое может сделать только тот, кто ничего не знает о событиях, происшедших в этом доме! Но это между нами, сеньор испанец, между нами… Вы ничего к своим показаниям добавить не можете?

— Нет, господин комиссар. Простите, — Родриго умоляюще, не мигая смотрел на Тропа.

Троп подключил к расследованию убийства Марии Скалацца лейтенанта Блэза. Фердинанд Блэз не мог жить без кумира. В юности — это был Элвис Пресли, король рок-н-ролла, бывший шофер из Пенсильвании; Пресли сменил Кассиус Клей, непобедимый тяжеловес среди боксеров-профессионалов. В этот период восемнадцатилетний Фердинанд упорно посещает спортивный клуб и, по мнению тренеров, обещает стать перспективным боксером тяжелого веса. Потом служба в армии, офицерские курсы, а после армии он, неожиданно для себя самого, приходит на работу в полицию. Его судьбу решил случай с племянником Джорджем.