Шрифт:
Карина дождалась, пока освободятся руки, а затем уже неотрывно смотрела в голубые глаза скрытного ангела-хранителя. Он тоже не отводил взгляда. Он был спокоен и уравновешен.
– Ты позволишь?
– спросила девушка, осторожно касаясь маски.
– Пора бы уничтожить все границы тайн.
Он не пошевельнулся, из чего Акиллер сделала вывод: он не против. Поэтому похолодевшими от волнения руками она стянула черную маску. И сразу же за ней увидела почти что покровительственную улыбку или... Или улыбку хищника. Поэтому она вздрогнула.
– Боишься меня?
– наконец прозвучало его первое слово за этот вечер!
– Хм... немого. Ты ведь сам предупредил, что опаснее, чем кажешься.
Карина с явным удовлетворением сняла с него капюшон и увидела немного спутанные русые волосы. Она и сама не знала, с нежностью ли прикоснулась к этим волосам... Но похоже на то.
– Ты чуть не опоздал, - сказала, сузив глаза.
– Где ты был?
– Я был рядом.
– Я чуть не умерла со страху, меня едва не сожгли, - осуждения в ее голосе не было.
– Ты обещал вернуться, но ради чего? Ты меня не защитил в нужную минуту.
– Я оберегал тебя, как умел, - смутился он.
– Скажи, если ты действительно был рядом, то видел все, что со мной произошло за эту чертову неделю?
– Да.
– Ты видел всех, с кем я говорила?
– Да.
– Почему тогда не помог мне?
Тамерлан, а это был, бесспорно, он, опустил взгляд. Вздохнул. И снова посмотрел на нее.
– Ты храбро справлялась и без меня, - ответил уверенно.
– Эти люди делали мне больно.
– Всем нам, бывает, причиняют боль.
Карина не хотела обижаться. Но почему-то обиделась. Она скрестила руки на груди, хотя и планировала до этого обнять спасителя и хотя бы поблагодарить его словесно.
– Ты слышал, какие ультиматумы мне выдвинули этой ночью?
– спросила угрюмо.
– Я должна была идти против своей совести, чтобы исполнить их.
– Да, я все слышал...
– и снова печальный вздох.
– И что же?
– сверкнула она глазами.
– У тебя нелегкая жизнь, - неопределенно сказал он.
– И, наверное, ты права... Я должен был тебя защитить.
– Должен был? Почему? Я тебя ни к чему не принуждаю...
– Я в ответе за твою душу...
Девушка грустно посмотрела на него. Она не хотела плакать. Но почему-то заплакала...
– Я ведь просила тебя не уходить!.. Я умоляла!
– говорила она, пытаясь подавить ком в горле.
– А ты просто стер мою память и исчез!..
– Откуда ты знаешь?
– Я все вспомнила, генерал Тамерлан! Все вспомнила!..
– слезы все текли по ее щекам: сказывалась ночь переполненная эмоциями.
– Но даже если бы и не вспомнила, тогда, после аварии, я снова просила тебя остаться! Что мешало тебе так поступить?
Тамерлан не мог сказать ей этого. Впрочем, прекрасно знал ответ. Но разве может он говорить, что ждал вовсе не ее?
– Прости... Я... Я не хотел подвергать тебя опасности...
– О, не нужно извинений! Я тебя и не заставляю ничего для меня делать!.. Я знаю, что не похожа на царевну, и прекрасно понимаю, что не могу нею быть!.. Мне никто ничего не должен, и я никому ничего не должна.
– Карина всхлипнула, чуть оттолкнула его от себя, чтобы спрыгнуть со стола.
– Давай просто жить, как жили, Тамерлан, хорошо? Еще раз спасибо, что спас меня...
– И ты просто так уйдешь?
– Уйду. Тебе же ничто не мешало уйти.
– Карина, ты умрешь, если покинешь мой дом.
– Что ж, это даже лучше... Передохну в загробном мире. Прощай!
Она вышла из гостиной и толкнула дверь. Вышла из дома. Вышла со двора. Еще раз посмотрела на окошки первого этажа - она хотела запомнить уютный домик, укрытый ветвями деревьев, освещенный мягкими фонарями, чтобы временами вспоминать его. Его и его хозяина... Который, похоже, не собирался ее остановить.
Тихо вздохнув, девушка побрела вдоль дороги. Она была ровной и хорошо освещенной. И хотя ноги Карины ужасно болели, отказываясь подчиняться, сама она не хотела останавливаться. Она не знала и верного маршрута, лишь слепо надеялась добрести до шоссе, а там, быть может, на попутке добраться до города. Оставалось только надеяться, что все это не окончится так же плачевно, как могло быть.
Карине не хотелось думать о событиях дня, недели, месяца. Но игнорировать назойливые мысли о произошедшем с нею было все равно, что не одергивать руку от горячего лезвия - они обжигали и резали. Воспоминания о появлении в ее жизни Тамерлана, о кратком знакомстве с ним, в ходе которого она раскрыла свою душу и поняла, что душа эта ему неинтересна, чудесные спасения, возврат в привычную жизнь и горечь того, что она на пороге порабощения - все это не могло отлечь от ее сердца.