На следующий день я отправился к Себастьяну, который сдержал свое обещание и смог хоть немного уменьшить безобразные шрамы. Пусть трупный вид моего тела и не изменился в целом, шрамы стали менее заметны.

Меня весьма заинтересовала осадная башня, и не давал покоя вопрос, зачем она была нужна Гросуку. В конце концов, подобных сооружений предостаточно в их Войне Крови, и гораздо проще сделать ее на месте, чем вытягивать из Сигила.

Я припомнил слова паренька Лазло и приблизился к башне с той стороны, где, по его словам, должен находиться портал, позволяющий проникнуть внутрь постройки. Подойдя к предполагаемого порталу, я попробовал сотворить свою версию ключа, подавив в себе желание проникнуть в башню. Действительно, возник портал, в который мы и ступили.

Мы оказались внутри башни. Большую часть внутреннего пространства занимало железное… существо. Размеры его потрясали: если ему вздумается подняться на ноги, то головой он пробьет крышу осадной башни. Громовые удары разносились по коридорам, знаменуя работу создания в кузнице, а запах сажи и пепла наполнял воздух.

Создание все еще не заметило нас. Я колебался, взвешивая возможные последствия привлечения его внимания, но любопытство мое, так и не утихшее за несколько жизней взяло верх. Кроме того, сказал я себе, он может знать что- нибудь обо мне.

Металл заскрежетал о металл, когда гигант обернулся, чтобы посмотреть на меня. Внезапно я понял, что он сам был встроенной частью осадной башни: шкивы, трубы и огромные вороты соединяли его торс со стенами, а нижняя часть тела являлась, собственно, кузней.

— Что ты?

— Я — железо, имеющее цель. Я кую приспособления, которые могут привести к падению Вселенной.

— Ты имеешь в виду оружие? В этом состоит твоя цель?

— Металл подобен плоти. В венах и того, и другого есть потенциал. Закаленный жаром и давлением, потенциал проявляется. Моя цель — проявить потенциал. Позволить ему выразиться.

— Для чего ты создаешь это оружие?

— Я кую его ради энтропии. В них — боль, требующая выхода.

— Зачем же энтропии оружие?

— За пределами этой башни Порядок собирает свои легионы. Вселенная исцеляет свои раны. Со временем сила ее может сравниться с энтропией.

— Вселенная — твой враг? Но почему?

— Вселенная дышит. Она растет. Она опутывает Планы один за другим своими цепями. Со временем даже энтропия может оказаться в цепях.

— И ты противостоишь пленению энтропии?

— Когда нечто огораживает себя от разрушения, оно просто умирает иной смертью.

— То есть, ты имеешь в виду, что бессмертие — просто иной вид смерти?

— Бессмертие — всего лишь слово. Все сущее может умереть. Каждое живое существо можно поразить оружием, против которого у него не окажется защиты. Время. Болезни. Железо. Вина.

— Откуда же ты знаешь, какое именно оружие следует использовать?

— Чтобы знать об этом оружии, надо знать своего врага. Начать с фрагмента врага. Капли крови. Кристаллизованного помысла. Одной из его надежд. Все эти вещи могут поведать, как он может умереть.

— А что, если враг твой атакует с расстояния, бьет из теней и никогда не проявляет себя?

— Значит, тебе следует использовать фрагмент врага. Действия твоего врага многое расскажут. Твой враг не хочет встречаться с тобой лицом к лицу. Это слабость.

— Или по какой-то причине не может.

— Это равнозначные вероятности. Каждая из них говорит о слабости.

— Как же мне быть?

— Если враг не желает сразиться, иди наперекор его желаниям. Приди к врагу сам. Если ему не дозволено, узнай причину. Причина откроет слабость.

— Хм. А ты можешь создать оружие, которое убьет меня?

— Да.

Я не был уверен, что действительно хочу это знать, но все же спросил.

— Правда? Как же?

— Мне понадобится капля твоей крови. И все.

Подобное оружие могло бы мне пригодиться. Интересно, хочет ли враг действительно раз и навсегда покончить со мной, я сколько раз был слаб и начисто лишен воспоминаний. Я предоставил голему кровь.