–  А что если посмотреть на ситуацию с ее точки зрения?
– спросила я.

Доктор хмыкнул и покривился:

–  Я смотрел, не дурнее чайника, между прочим. Я понимаю, что ей не нравится то, что я употребляю коньяк на работе. Она боится, во-первых, запоя, у нее муж первый выпивал сильно, во-вторых, что меня попрут с работы и мы останемся голодные, потому что ее на работу не берут. В-третьих, она сидит дома с детьми, а она совершенно не такой человек, чтобы только детьми заниматься. Я стараюсь найти ей работу, но пока тщетно, в-четвертых. Такими "благими" намерениями она развлекается, ей скучновато дома одной вот и придумывает себя всякие ужасы, от которых меня надо спасать.

–  Боюсь, что третий пункт притянут за уши, а четвертый вообще не имеет ничего общего с реальностью, - сказала я.

Доктор посмотрел на меня исподлобья, в его глазах читались обида и разочарование. Он насупился и усиленно засопел, изображая из себя обиженного. Я бы попалась на эту уловку, если бы не лукавые чертики, серебрившиеся в уголках докторовых глаз.

–  Доктор, я вам напоминаю, что вы не ежик. Вы - доктор.

–  Я знаю, кто я, - отрезал доктор, - что еще предложишь, светило детской психопатологии?
– в ответ поддел он, расправляя плечи.

–  Вообще-то, ваш первый монолог сильно меня обеспокоил, может, разберете его на досуге с врачебной точки зрения, как вы обычно разбираете беседы с больными?
– робко предложила я.

–  Думаешь, стоит?
– с сомнением, сквозь презрительно сжатые губы проговорил доктор.

–  Боюсь, что это необходимо.

–  Почему ты не хочешь сказать мне прямо, что я - алкоголик?
– улыбнулся доктор, и чертики в уголках глаз неистово заскакали, - Ты это хотела сказать?

–  Совсем не это, но вывод в сущности вы сделали верный, хоть и поспешный, для констатации влечения к алкоголю…

–  Хо-хо, "влечения к алкоголю". Брижит, будь ближе к людям, откуда этот пафос, - радостно перебил меня доктор.

–  В общем рано еще говорить об алкоголизме, но меня настораживает стремление мотивировать употребление алкоголя и скрытая враждебность, которая проявилась и в отношении меня. Вы перенаправили ее с Британии на меня. Это первые тревожные звоночки. И потом вы далеко не все мне рассказали.

–  С чего бы?
– доктор выразительно изогнул бровь.

–  Ваша поза. Вы готовы были мне рассказать только часть, кое-что осталось от меня скрыто.

–  Ты слишком много увлекаешься сторонними теориями, - безразлично пожал он плечами.

–  Я хотела с вами посоветоваться. По поводу Кристофа, что лучше ему назначать?

–  Седативные, лучше травы, он не агрессивен по отношению к другим. Управляем?

–  С трудом.

–  Ну, пока слабенькие седативные подойдут. Я против того, чтобы назначать детям тяжелые препараты.

Я прищурилась на доктора, он делал вид, что ничего не происходит. Мы долго соревновались с ним, я в пристальности взглядов, доктор в безмятежности.

–  Ну, что!?
– шлепнув ручкой по столу, возопил доктор и в упор посмотрел на меня.

–  Не нервничайте так…

–  Доктор, вы сами мне говорили, что врачу нельзя выходить на работу нервным, - обиделась я, - Я просто хочу вам помочь.

Взгляд доктора потеплел и стал ласков.

–  Я правда нервничаю немного, но я сам пока не могу разобраться…

–  Можете, только, либо не хотите, либо уже разобрались и просто боитесь делать вывод, - парировала я.

–  Ты права, - выдохнул доктор, - Но мне надо еще кое-что уточнить.

–  Это по поводу клуба?

–  Какого?
– не понял доктор, - А, этого… обманутых мужей… Там много чего не вяжется, но клуб тут совершенно ни при чем.

Спасибо за помощь, Брижит, я давно так по душам ни с кем не говорил. Мы - психиатры, в сущности, самые безнадежные из всех больных. У простых людей на первых парах есть психолог, у психологов психотерапевты и аналитики, у тех - мы, а у нас… Только портреты и больные…

–  Вы так грустно говорите об этом…

–  Я могу еще грустно станцевать, что изменится?
– отмахнулся доктор, - Иногда я жалею, что женился. Иногда… то есть совсем редко… Дети прелестны, собственно поэтому я в свое время не пошел по стезе детской психопатологии. Только потому, что дети слишком хрупки и нежны, а психотерапия в сущности орудует топором по их душам. Если бы тогда не Пенелопа, я бы ушел из профессии. Мало ли моих коллег проводят всякие тренинги в фирмах и прочее. Стал бы например, рок звездой или каким-нибудь поп-идолом, - доктор сладко прищурился на дверь.

–  Мне так нравится смотреть, как вы сам себя обманываете, - Я опустила голову на ладонь.

Доктор скопировал мою позу и улыбаясь пропел:

–  А ты чего любуешься? У тебя рабочий день начался полчаса назад, дитя мое.

Я лениво встала и потянулась. Доктор углубился в свои бумаги.

–  А почему все-таки жалеете, что женились?

–  Я безответственный, а брак несет огромную ответственность. Боюсь несоответствия… между тем, что я должен дать и, что я могу…

–  Так зачем женились?
– спросила я у дверей.