Шрифт:
– Ты не груби, - вступил в разговор Котляков.
– Уважительность иметь надо.
– А чего мне вас уважать?
– дерзко ответил солдат.
– Может, вы образованные господа, ученые, дворяне? Такая же деревня-матушка, только в огородах и ковыряться.
– Язык у тебя хорошо работает, - примирительно произнес Калинин.
– Но петушишься зря. Огороды людей кормят, на них покопаться не грех. А ты сам-то что, клад ищешь?
– Нешто я дурак с балалайкой клад среди бела дня искать? Клад в лунную ночь ищут. А я полезную ископаемую добываю.
– Ископаемое? Полезное?
– удивился Калинин.
– В эту землю солдаты десять лет пули всаживали, нашпиговали ее свинцом, как колбасу салом. Колбасы при новой жизни не добудешь, а свинец - вот он.
– Ну и промысел, - засмеялся Михаил Иванович.
– Это же сообразить надо!
– Сообразишь, когда жрать нечего.
– И доходное дело?
– На свинец желающие всегда найдутся.
– Конечно, - кивнул Калинин.
– И ремесленнику свинец нужен, и крестьянину, не говоря уж про охотников да рыбаков. Шустрый ты!
– А что, нельзя, что ли? Земля теперь общая!
– Копай, мы тебе конкуренцию не составим. Только ненадежное это занятие, надолго ли его хватит!
Они пошли назад вдоль ручья, навстречу веселому гомону, доносившемуся с огородов. Котляков сорвал ветку, похлопал по сапогу, сказал задумчиво:
– Туманный какой-то человек.
– Остатки прошлого подбирает, - ответил Калинин.
5
– Алло, Сила Семенович? Узнал?.. Есть у тебя охота посмотреть, как твой сын для Петроградской городской коммуны работает? Ну, я так и думал. Заеду за тобой, жди.
Уж кому-кому, а Штыреву особенно интересно побывать на общественном поле. Это ведь он организовал на заводе ремонт тракторов тяжелого артдивизиона, он принимал доставленные из Швеции тракторные плуги.
Солнце светило с чистого неба по-летнему горячо. Сила Семенович снял пиджак, засучил рукава, обнажив мускулистые руки. Старенькая рубашка плотно облегала литые плечи. Михаил Иванович дружески толкнул его - тот даже не качнулся.
– Ну и крепок ты!
– восхищенно произнес Калинин.
– И годы тебя не берут.
– Возле металла будешь крепким, - усмехнулся Штырев.
Поле начиналось сразу за домами заводского поселка и тянулось очень далеко, до самого леса. С краю копались огородники. Какой-то крестьянин распахивал свою делянку. Трудился, наверно, с раннего утра, и сам устал, и конь спотыкался в борозде, но вспахать успел меньше половины участка. А дальше и правее пролегла широченная полоса поднятой тракторными плугами земли. В конце этой полосы, возле леса, уступом ползли три машины, казавшиеся издалека черными жуками.
Они приближались, нарастал гул моторов, и вскоре видны стали сверкающие лемехи, ровно и сильно вспарывавшие твердую землю. Плуги сравнивали межу за межой, срезали заросшие бурьяном бугорки, засыпали канавки, промытые ручьями. За тракторами оставалась чистая пашня, готовая принять семена.
– Вот так бы повсюду, Сила Семенович!
– восторженно произнес Калинин.
– Железный конь сразу на четверть века деревню вперед двинет.
– Когда это еще будет...
– Тракторная колонна уже перед глазами у нас!
– Одна на всю Россию.
– Важен первый пример, первый опыт.
Головная машина остановилась. С нее спрыгнул тракторист в солдатской фуражке, в гимнастерке без пояса.
– Отец! Дядя Миша! Видите?
– Видим, видим, - скрывая улыбку, сдержанно ответил Сила Семенович.
– Получается, верно? Я даже не думал, что наворочаем столько!
– А вот Калиныч посмотрит сейчас, нет ли огрехов.
– Ладно уж, ради первого раза, ради такого праздника не буду я огрехи искать, - засмеялся Михаил Иванович, обнимая молодого тракториста.
– Молодцы, товарищи, вот и весь мой сказ!
6
Галина Георгиевна осунулась, подурнела, потемнела лицом. В квартире холод, водопровод не работает по нескольку дней. У соседей, в их же подъезде, только на другом этаже, побывали грабители, унесли все ценности.
Ко всему прочему, изрядно помучил муж - месяца два не было от него ни слуху ни духу. Где он? Может, немцы убили, может, растерзали свои же солдаты? Лишь в конце марта привез его, раненного, Кузьма Голоперов.
С их приездом стало все-таки легче. Признавая над собой только власть Яропольцевых, Кузьма со всеми остальными был дерзок и груб, держал в прихожей возле вешалки винтовку и спустил с лестницы уполномоченного, явившегося проверить, сколько комнат занимает семья.