«Может я все же, несмотря на инструкции полковника, ошибся и нанял дилетантов?» — подумал Лоорган.

Эту мысль он постарался отбросить как можно дальше. Потом он подумал, что их беспечность и есть верный признак профессионалов. Дилетанты сейчас бы ощетинились стволами и вздрагивали от каждого ночного вскрика.

— Ну как ты, парень? — подошел к нему с вопросом капитан Роттермил.

— Бывало и лучше, — бросив недовольный взгляд, буркнул в ответ Бернон.

— Не злитесь, лейтенант. У меня не осталось другого выхода… Как показали следующие события, помедли я еще четверть минуты, челнок бы рухнул, сбитый повстанческой ракетой.

Лоорган пробурчал что-то нечленораздельное, дескать, все понятно и никого не осуждаю. И все же не удержался от волнующего его вопроса:

— Вам не кажется, капитан, что ваши люди несколько беспечны? Мы на вражеской территории во всех смыслах… А они ведут себя, точно на загородном пикнике.

— Все в порядке, мистер… они держат ситуацию под полным контролем. Не хотите чего-нибудь перекусить?

— Как насчет омлета?! — тут же раздался измененный до неузнаваемости голос из группы отдыхающих наемников, чтобы не получить от командира персонального наказания, и все бойцы тут же прыснули от смеха.

— Не обращайте внимания, лейтенант… — всеми силами сдерживая улыбку, произнес Роттермил.

— Я и не обращаю…

Лоорган резко развернулся, уловив боковым зрением неясный силуэт, и пристально вгляделся в даль.

— В чем дело? — поинтересовался Роттермил.

— Там кто-то шевелится…

— Лейтенант? — тут же повернулся капитан к своему заместителю.

— Все в порядке… — ответил лейтенант, даже не оборачиваясь и не проверяя местность сканерами. — Местные обезьяны по деревьям скачут… они уже нас достали, все датчики засветили. Любопытно им, видите ли…

— Ладно…

Капитан ушел, а Лоорган подтянул к себе поближе автомат. У него возникло нехорошее предчувствие, даже затмившее мысли о трагических последствиях его высадки. Потому он почти не удивился, когда в лесу раздался взрыв. Наемники поставили по периметру своего лагеря мины-ловушки. За первым грохнул второй, третий, четвертый… Далее развернулась настоящая какофония взрывов.

Наемники, надо отдать им должное, не подкачали. Они вообще вдруг исчезли. Вот они сидели, лежали у костра, и вот их не стало. Бернон удивленно вертел головой, не в силах отыскать ни одного наемника.

«Как ветром сдуло… проклятые трусы!» — решил Лоорган.

Лагерь накрыло взрывами. С деревьев посыпались листья, в воздух поднимало комья земли. Вдруг чья-то рука схватила Бернона за шиворот, и он почувствовал, что куда-то падает. Так и оказалось. Он больно рухнул на дно какой-то ямы.

Только теперь Лоорган все понял. Пока он валялся в своем полуобморочном состоянии, наемники подготовились как следует. Кроме того что они поставили мины по периметру, каждый из них вырыл для себя достаточно глубокий индивидуальный окоп-убежище. Уничтожить бойца в таком укрытии можно только прямым попаданием.

— Тихо… — предупредил его боец и прижал нанимателю горло рукой, стоило тому только заскулить от навалившейся боли в паху.

Впрочем, в тишине необходимость пока отсутствовала. Лагерь продолжали бомбардировать гранатами, в том числе и ручными. Рядом с убежищем Лооргана и бойца-наемника рванула такая граната, и их присыпало парой килограммов грунта, травой и листвой.

Обстрел прекратился, и Бернон услышал в установившейся тишине шорох, сначала далекий, но все приближающийся. Враг шел к лагерю, хрустя поваленными ветками.

Боец приложил палец к губам, Лоорган понятливо кивнул и подобрался, крепче сжав автомат. Сейчас все должно было решиться.

Боец медленно, без единого звука, вытащил из кармашка гранату, активировал ее и принялся ждать.

«Сигнала своего командира, — догадался Бернон. — Лишь бы кто-нибудь не забросил гранату в наш окоп, если это их стандартная тактика противодействия».

Наконец сигнал поступил, и боец метнул гранату прямо из окопа, не выглядывая из него, и сразу же после первых взрывов высунулся наружу и принялся поливать окружающее пространство огнем.

Вместо того чтобы убежать, противник, наоборот, ринулся в атаку. Выскочил из укрытия и боец, не давший Лооргану погибнуть от разрыва гранаты.

Бернон с трудом заставил себя выглянуть наружу, он понимал, что должен защищаться. Увиденное поразило его. Наемники схватились с противником врукопашную. Он отчетливо сознавал, что если бы не видел этого собственными глазами, то ни за что не поверил бы. Наемники резались с мятежниками на ножах, штыках, успевая при этом стрелять в упор.

Он сразу понял, что противника гораздо больше, чем наемников, потому Бернон принялся стрелять в боевиков, сидящих, как и он, в укрытиях среди деревьев и выцеливающих борющихся наемников.