– Что же это?
– спрашиваю я.

– Нечто вроде истории, - отвечает он.

– Тогда они еще могут оказаться ценными, - говорю я.
– А если нет, я дам тебе что-нибудь из своей добычи, - у меня она получше. Я прихватил немного поэзии и две книги, полные историй, не включенных в список Ста. Я бросаю взгляд на рюкзак Элая.
– Нужно спросить у Элая, когда проснется, что он взял с собой.

Вик листает страницы.
– Подожди. Вот это интересно.
– Он передает мне одну брошюру, открытую на первой странице.

Бумага мягкая, дешевая, массового производства, сделанная где-то на окраинах Общества на старом оборудовании, вероятно, украденная с участка реставрационной библиотеки. Я открываю брошюру и читаю при свете фонарика:

ВОССТАНИЕ: Краткая история нашего противостояния Обществу.

Восстание началось во времена Комитетов Ста.

В год перед началом отбора Ста лучших, показатель Ликвидации Рака сохранялся в пределах 85,1 процента. Это был первый случай неспособности улучшить показатели, с тех пор как начала функционировать комиссия по Ликвидации Рака. Общество отнеслось к этому со всей серьезностью. Хотя они знали, что полное улучшение невозможно во всех областях страны, но все же решили, что приблизиться к показателю в 100 процентов в некоторых районах – крайне важно. Они знали, что выполнение этой задачи потребует большого внимания и самоотверженности.

Они решили сосредоточить все усилия на увеличении рождаемости и физическом здоровье. Чиновники высших рангов проголосовали за сокращение таких развлечений, как поэзия и музыка. Но при этом оставили их оптимальное количество для того, чтобы улучшить общую культуру и удовлетворить потребность в познании искусства. Комитеты Ста, каждый для одного вида искусства, были сформированы, чтобы изучать предпочтения людей.

Это стало началом злоупотребления властью Обществом. Одновременно людей всех поколений лишили права голосовать за то, хотят ли они жить по правилам Общества или нет. Общество начало удалять Аномалий и Отклоненных из числа общего населения страны, изолировать или устранять тех, кто создавал больше всего проблем.

Одним из стихотворений, которые Общество не одобрило для списка Ста, было «Пересекая черту» Теннисона. Этот стих стал неофициальным паролем для членов сопротивления. Он содержит в себе два важных аспекта Восстания:

1. Лидер, называемый Лоцманом, руководит Восстанием, и

2. Те, кто принадлежит Восстанию, верят, что вернутся лучшие дни Общества – времена до отбора списков Ста.

Некоторые из Аномалий, сбежавших из Общества в ранние годы, присоединились к Восстанию. И теперь, несмотря на то, что Восстание существует во всех областях Общества, наибольшую силу оно сохраняет в Приграничных областях и Отдаленных провинциях. Особенно там, куда, с наступлением времен Ста, все в больших количествах отправляют Отклоненных.

– Ты ведь уже знал обо всем этом?
– спрашивает Вик.

– Частично, - отвечаю я.
– Мне известна часть про Лоцмана и Восстание. И, конечно же, я знал о Комитетах Ста.

– И об уничтожении Отклоненных и Аномалий, - продолжает Вик.

– Верно, - соглашаюсь я с горечью в голосе.

– Когда я услышал, как ты читаешь стих для того первого парня в воде, - говорит Вик.
– Я подумал, может быть, ты расскажешь мне о том, что ты был членом Восстания.

– Нет, - отвечаю я.

– Даже несмотря на то, что твой отец был лидером?

– Нет, - я больше ничего не говорю. Я не был согласен с тем, что делал мой отец, но и не предавал его. Это еще одна зыбкая черта, и я не хочу быть пойманным на неверной стороне ее.

– Никто из остальных приманок не узнал эти слова, - продолжает Вик.
– Я думал, что было больше Отклоненных, которые знали о Восстании, и рассказали о нем своим детям.

– Возможно, они были теми, кто просто знал, как убежать, пока Общество не начало отправлять нас в деревни, - предполагаю я.

– И фермеры не были членами Восстания, - говорит Вик.
– Я-то думал, что ты именно поэтому ведешь нас к ним - чтобы мы присоединились к сопротивлению.

– Я не вел вас никуда, - возражаю я.
– Фермеры знали о Восстании. Но не думаю, что они были его членами.

– Тебе известно не так уж много, - усмехается Вик.

Я натянуто смеюсь.
– Да, - повторяю.
– Не много.

– Я думал, у тебя более возвышенные цели, - задумчиво произносит Вик.
– Например, собрать людей и привести их в ряды Восстания. Но, оказывается, ты ушел в Каньон, чтобы спастись самому и найти девушку, в которую влюблен. Вот и все.

– Вот и все, - соглашаюсь я. И это правда. Он может думать обо мне, что угодно, если так хочет.

– Ладно, тогда, - произносит Вик.
– Спокойной ночи.

Когда я царапаю по камню кусочком агата, он оставляет четкий белый след. Этот компас, конечно же, не будет работать. Его нельзя открыть. Стрелка никогда не будет вращаться, но я в любом случае нацарапаю. Нужно найти еще кусок агата. Я лучше буду стирать его, выцарапывая рисунки, чем убивать.

Я заканчиваю работу над компасом, когда остальные еще спят. Когда все сделано, я поворачиваю его в руке так, чтобы стрелка, как я надеюсь, указывала на север, и тогда ложусь отдыхать. По-прежнему, ли Кассия хранит у себя тот настоящий компас, который сберегли для меня дядя с тетей?