– Что ты имеешь в виду?

Чтобы ответить, она вынимает полоску бумаги.
– Кассия уронила это, - говорит она.
– А я не вернула ей.

Я знаю, что не должен брать бумажку, но все же делаю это. Осторожно, прикрывая свет фонарика от Кассии и Элая, я читаю надпись:

Имеет секрет, который расскажет, когда увидит свою Пару снова.

Эта строчка никогда не могла быть включенной в официальную информацию на микрокарте Ксандера. Он добавил что-то от себя.
– Как же он сделал это?
– спрашиваю я, как будто Инди знает ответ. Общество внимательно отслеживает все, что записано на порт и напечатано. Может, он рискнул воспользоваться школьным портом? Или домашним?

– Должно быть, он очень умный, - говорит Инди.

– Точно, - подтверждаю я.

– Так что это за секрет?
– спрашивает Инди, склоняясь ближе.

Я качаю головой.
– С чего ты взяла, будто мне это известно?
– Я, действительно, знаю, но не говорю.

– Вы с Ксандером были друзьями, - отвечает она.
– Так мне сказала Кассия. И я думаю, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.

– О чем именно?
– интересуюсь я.

– Обо всем, - говорит она.

– То же самое я думаю о тебе, - произношу я.
– Ты что-то прячешь.

Я направляю на нее луч фонарика, и она щурится и моргает. В этом свете она выглядит ослепительно красивой. Ее волосы какого-то редкого оттенка, пылающая смесь красного и золотого. Она высока, сильна и прекрасно сложена. И дикая. Она хочет выжить, но есть некий фактор непредсказуемости в том, как она собирается сделать это, что и держит меня в постоянном напряжении.
– Я хочу узнать секрет, - настаивает Инди.
– И как найти Восстание. Думаю, что ты знаешь ответы на эти вопросы. Ты не рассказываешь Кассии, и, кажется, я знаю почему.

Я качаю головой, но молчу. Между нами повисает молчание. Она может нарушить его, если захочет.

Мгновение я думаю, что она вот-вот решится. Но она разворачивается и уходит на свое место отдыха. И больше не смотрит на меня.

Через минуту я возвращаюсь к входной двери и выскальзываю наружу. Я подставляю руку навстречу ветру и позволяю бумажке улететь в позднюю ночь.

На стене, напротив ангелов, нарисована совсем иная картина. Я не замечала ее раньше, настолько была поглощена созерцанием ангелов. Все остальные спят; даже Кай провалился в сон рядом с входной дверью, где настойчиво вел наблюдение.

Я выбираюсь из кровати и пытаюсь понять, что же изображает картина. Линии, ангелы, очертания, но я не знаю, что это может быть. Не похоже ни на одну из Ста картин. На них ведь нарисованы только люди, места, предметы. Несколько минут спустя, я слышу, как Кай шевелится на другом конце комнаты. Наши глаза встречаются, перешагнув серое пространство пола и расплывчатые темные фигуры Инди и Элая. Бесшумно, Кай поднимается на ноги и подходит ко мне.
– Ты выспался хоть немного?
– шепчу я.

– Нет, - отвечает он, отклоняясь к стене и прикрывая глаза.

Когда он снова открывает их, ни один из нас не издает ни звука, ни вздоха.

Мы оба глядим на картину. Несколько минут спустя я задаю вопрос: - Это ущелье?
– но, даже давая название картине, я понимаю, что это нечто другое. Чья-то рассеченная плоть, рассвет, занимающийся над рекой.

– Любовь, - наконец, отвечает Кай.

– Любовь?
– переспрашиваю я.

– Да, - подтверждает он.

– Любовь, - тихо повторяю, все еще озадаченная.

– Ну, я думаю о любви, когда смотрю на это, - пытается объяснить Кай.
– Может быть, ты представляешь что-то иное. Это как с Лоцманом из твоего стихотворения – каждый думает что-то свое, когда слышит это имя.

– А о чем ты думаешь, когда слышишь мое имя?
– спрашиваю у него.

– О многом, - шепотом произносит Кай, вызывая у меня мурашки по всей коже.
– Об этом. О Холме. О Каньоне. О местах, в которых мы бывали вместе.
– Он отступает, и я чувствую на себе его взгляд, задерживаю дыхание, потому что знаю - он много чего видит.
– И о местах, в которых не бывали вдвоем, - говорит он.
– Пока что.
– Его голос полон энергии, когда он упоминает о будущем.

Нам обоим хочется двигаться, хочется выйти наружу. Инди с Элаем все еще спят, и мы не побеспокоим их; они смогут увидеть нас из окна, когда проснутся.

Это ущелье, о котором я раньше думала, что оно бесплодно и пустынно, поражает обилием зелени, особенно рядом с рекой. Водяной кресс-салат обрамляет края болотистых берегов; мох украшает красные скалы вдоль реки; болотная трава переплетает зеленые и серые листья. Я наступаю на лед на берегу потока, и он трескается, напоминая мне о том, как я разбила стекло, в которое был заключен лоскут моего платья, там, в Городке. Взглянув вниз, куда я надавила подошвой ботинка, замечаю, что даже треснувший лед зеленого цвета под верхним белым слоем. Точно, как цвет моего платья на банкете Обручения. Раньше я не замечала всей этой зелени, проходя через ущелье; так как была поглощена поиском следов Кая.