— Ясно! — Рункад коротко кивнул головой — я всё сделать, как ты сказать! Желать тебе удача!

Рила порывисто вскочила из-за стола и подбежала ко мне — я с усмешкой про себя заметил, как Рункад непроизвольно проводил глазами её фигуру, скользнув взглядом по стройным ногам и тут же отвёл взгляд, как от запретного — понимает, чьё оно!

Девушка поцеловала меня в губы, крепко обняла и шепнула:

— Я знаю, что ты вернёшься. Выживи. Я тебя жду.

Кивнув головой, я толкнул дверь наружу и вышел в темноту.

Ночь давно вступила в свои права — висела огромная красная луна, освещавшая всё как неплохой светильник — если присмотреться после света домовых фонарей. На улице, как и всегда в ночном Скарламоне, было пустынно и тихо — не было ни ночного ветерка, ни шелеста деревьев, и только в кустах назойливо стрекотали аналоги местных цикад или сверчков, назойливо повторяя одни и те же рулады.

Определившись, я зашагал по улице к дому Амунга — я уже знал, где он находится. Впрочем — и знать тут было нечего — возле невольничьего рынка, конечно — где ему ещё быть. Я ещё после первого посещения этого урода выяснил, где он живёт, расспрашивая прохожих, Рила подтвердила мне мои наблюдения — его дом был одним из самых больших дворцов городе.

Идти до рынка было недолго — по ночной прохладе. Впрочем, прохладой ночную тишину можно было назвать только с натяжкой — отсутствовали лишь бьющие как копьём прямые солнечные лучи, а так-то было жарко, душно и влажно — сказывалось присутствие морских испарений.

Я так и шагал, в чём был во время похода в порт — в запачканной кровью полотняной лёгкой одежде и деревянной броне. Больше ничего я не стал одевать — шлем и поножи только сковали бы мои движения, я же больше рассчитывал на скорость. Из оружия взял только кинжал, который достался мне очень неприятно — несколько минут таскал его воткнутым в свою спину.

Самочувствие моё было неплохое, с помощью Семени я уже практически залечил нанесённые мне кинжалом повреждения внутренних органов — по крайней мере ничего не болело, это точно, а проникающая рана в спине затянулась так, что не осталось и следа.

Заметил — регенерировать я стал гораздо быстрее, чем тогда, когда только-только стал сращиваться с Семенем. Под повязку я не заглядывал — посмотреть, что там сталось с моей кистью руки, но пока что я не ощущал, чтобы там всё вернулась на свои места.

Варган меня предупреждал, что это довольно длительный процесс — отращивать заново утраченные части тела и может занять несколько недель, в лучшем случае, так что я не надеялся на быстрый результат. Одно то, что часть тела вообще отрастет — чудо само по себе.

Дом Амунга был тёмен и громаден, как затонувший Титаник, и только в его окнах, как огоньки приведений иногда вдруг появлялись отсветы фонарей. Дом не спал.

Как я и предполагал с самого начала — там готовились, и было понятно — к чему.

У ворот, ведущих на территорию, где стоял дом, дежурили пятеро охранников — они внимательно осматривали окрестности и как только я появился на их горизонте, тут же вцепились в меня взглядами, а когдя остановился на улице, через дорогу от ворот, от группы отделился один из мужчин, подошёл ко мне и грубо спросил:

— Чего встал тут? Чего глаза пучишь на дом — проваливай отсюда!

Я выждал паузу, поглядел на грубияна и сказал:

— Иди к своему командиру и скажи, что акома Манагер желает встретиться с Амунгом и передать ему то, что тот хочет найти.

Грубиян вытаращился на меня, как будто увидел привидение, даже в свете луны было видно, как его глаза чуть не вылезли из орбит, повернулся и бегом побежал к своим товарищам. После короткого совещания, один из них убежал на территорию дома и потянулись минуты томительного ожидания.

Впрочем — ждать пришлось всего минуты три, и ко мне из ворот направился целый отряд, вооружённый до зубов и готовый победить целую армию в моём лице. Я усмехнулся — расту, расту, однако! Это надо же было так запугать этих головорезов, чтобы они подходили ко мне, как к немецкому «тигру», вращающему башней и отстреливающемуся из пулемёта!

Отряд охватил меня с флангов, и от него отделился один человек, который вышел вперёд и скомандовал:

— Сдай всё оружие. Амунг тебя примет.

Я вынул из-за пояса кинжал, протянул длинный матерчатый свёрток — человек принял их и снова скомандовал:

— Следуй за мной. Одно неверное движение, резкое движение, малейшая агрессия в сторону хозяина — и тебя нашпигуют стрелами, как мясо палочками для жарки. Ты на прицеле, учти.

— А если я резко испорчу воздух? — толкнул меня бес задать животрепещущий вопрос — тогда что будет?