— Оба журнала женские. Рискуя показаться банальным, напомню, что ты — женщина, а мы с Алексом — нет.

— Правильно, — поддержал Саймона Алекс.

С упавшим сердцем Тори взглянула в сторону американца.

— Итак, кто следующий с предложением? — перевел Райкарт тему разговора.

— Я! — воскликнул Алекс и тут же начал набрасывать проект сценария о детской наркомании.

Потом Саймон поделился своими соображениями о создании серии передач на тему «Один день из жизни члена парламента». Довольно скучный материал…

Потом Лукас Райкарт подвел итоги собрания:

— Хорошо, встретимся через три недели. Спасибо, что пришли.

Они все вместе вышли в холл, и тут американец сказал:

— Тори, мне бы хотелось поговорить с вами. — Он не настаивал, но право имел, будучи боссом. Алекс хотел что-то спросить, но Райкарт опередил его: — Саймон, вы не подвезете Алекса в «Иствич», у него машина в ремонте?

— Без проблем, — Саймон понял, что возражать не стоит.

Алексу осталось лишь принять условия игры. Тори осталась в полном одиночестве.

— Мы можем поговорить за обедом, — заявил Райкарт, беря ее под руку.

— В ресторане? — спросила Тори. Ее одежда вовсе не соответствовала уровню пятизвездочного отеля.

— Мы пойдем в бар, — продолжал он, — но можно заказать обед в номер, если хочешь.

— Обед в номер? — глупо повторила Тори.

— Я здесь живу, — напомнил он. Она остановилась как вкопанная:

— Вы думаете, что я пойду к вам в номер?

— Не уверен, но очень надеюсь. — В его улыбке не было похотливого оттенка, он, скорее, забавлялся. Ему нравилось подкалывать ее. — Так как же поступим? — спросил он.

— Я не голодна, — ответила она.

— Тогда перекусим в баре, — решил он. — Ты не голодна, но я хочу есть. Ты можешь посидеть рядом со мной, и тем временем мы обсудим дела.

Дела. Она чуть не забыла разницу в их положении. Почему она все время забывает о ней?!

— Может, вернемся в комнату для переговоров?

— С риском остаться наедине? — он высоко поднял брови. — Хорошо, если хочешь…

— Нет, — быстро ответила она. — Идемте лучше в бар.

— Конечно, как пожелаешь, — он наклонил голову, давая понять, что все будет так, как захочет она.

Какой надоедливый человек, думала Тори по дороге в бар.

Яркое освещение лишало обстановку бара интимности. Но посетителей не было. Подошел официант, и Лукас заказал бифштекс с салатом и настоял, чтобы она съела хотя бы сандвич.

По манерам официанта Тори поняла, что Лукас Райкарт считается здесь известной фигурой.

— Вы даете им щедрые чаевые? — не удержавшись, ввернула она, когда официант исчез.

— Не особенно. — Он усмехнулся. — Чак обычно много дает.

— Ваш друг, который купил журналы, — вспомнила она вслух. — Он тоже здесь живет?

— Жил, — кивнул он. — Он переехал в «Ритц», не любит сельскую местность. Он то в «Ритце», то в «Нью-Йорк плаза».

— У него есть семья?

— С одной женой расстался, другой пока нет, — ответил Лукас. — Детей тоже нет, кроме взрослого приемного сына… Он перед тобой.

— Чак — ваш отчим?

— Был, а может, и до сих пор им является, не знаю. После моей матери он еще пару раз был женат.

— Тогда он бывший отчим, — заметила Тори. — Я, например, имела их несколько, по крайней мере двух официальных.

Обычно Тори никому не рассказывала о личной стороне своей жизни, но в Лукасе она почувствовала собрата-безотцовщину.

— Сколько тебе было лет, когда твои родители развелись? — спросил он.

— Они не разводились, так как никогда не были женаты, — в тон ему ответила она.

Он задумчиво изучал ее лицо, потом спросил:

— Тебя это смущает?

— Нет, — поспешно ответила Тори, слишком поспешно. — Что тут такого?

— Ничего, — успокаивающе ответил он. — В наши дни такое часто бывает… Они были хиппи?

— Данный факт имеет отношение к моей работе в «Иствич»? — обиженно спросила она.

— Возможно, — ответил Райкарт невозмутимо, — если ты будешь работать вместе с Алексом над темой о наркомании.