Ну а дальше все просто. Раз есть весомый поручитель и обоснованное подозрение, что парень что-то знает, значит, надо держать возле себя, тем более что хлопец в зятья набивается. До этого еще далеко, все еще можно многократно проверить, но предпринять определенные шаги по охране реноме потенциального зятя нужно.

С доверием тоже все просто. Тут центральным становится не личность, а носитель информации. Возьмем, к примеру, книгу. Если тебе скажет кто-то, чье мнение ты ценишь, что данная книга содержит ценные и нужные сведения, то этого вполне достаточно, чтобы ты доверял содержимому этой книги, естественно, регулярно проверяя эту информацию на практике. И не нужно с ней пуд соли съедать.

И последнее. Чего ждет от меня атаман по приезде? Раз прямо не сказал, что мне делать, то либо не знает (полный абсурд), либо это касается его семьи, и приказ типа: «Богдан, надо тебе вдову объездить, так чтобы по селу бегала и о тебе всем бабам сказывала», – не подходит по этическим соображениям. Сватов посылать к его дочке не могу, маленькая еще, единственное, что могу, – это оказывать активные знаки внимания, ухаживать, короче. Ну и пустить контрслух – дескать, влюблен был с детства, ни на кого смотреть не мог, а на нее боялся. Теперь наконец-то смелым стал. С этого начнем, а там посмотрим, куда кривая выведет.

А дорога неслась дальше. Во вторник к полудню были в Бобруйске, купил десяток двуручных пил, заночевали на полпути к Гомелю. В среду, задолго до полудня, подъехали к Гомелю. Завернули в корчму передохнуть и обсудить с купцами дальнейшую дорогу. Легенда с посыльными так нам понравилась, что до Гомеля каждому разъезду, что нам попадался на пути, Иван издали кричал и махал тубусом с печатью. Это, как правило, не вызывало даже попыток нас остановить.

Дело в том, что посыльным любой князь давал разрешение прорываться силой в случае возникновения угрозы письму и обещал прикрывать, что бы они ни натворили, в пределах разумного. Разъезды об этом прекрасно знали. Поэтому вызывать подозрение у посыльных, что у тебя есть интерес поближе рассмотреть заветный тубус, никому не хотелось.

Дальше так ехать и притворятся посыльными от киевского князя Иван был категорически против. С ним можно было согласиться. Если ляхов искали со знанием дела, то могли по описанию коней выйти на наш постоялый двор и получить описание людей, имевших подозрительно похожих лошадок. А если заподозрят, то остановят и посыльных.

Отмахнуться от этого было нельзя. Но ехать в направлении Пинска до Мозыря, а там искать дорогу на Коростень всем тоже активно не хотелось. Раз купцы утверждают, что доброй дороги от Мозыря до Коростеня нет, то это лотерея. Значит, там тропки от села до села, на речках нет переправ, морозов сильных не было, льда толкового тоже нет, полная засада. Куда ни кинь, всюду клин. Тут мне в голову пришла неожиданная идея.

– Иван, я малевать добре умею. Видел ведь, как халамиду размалевал, на поле ее и не увидишь. Давай я нас всех чуть подмалюю, чтобы мы на татар стали похожи. Сулима и малевать не надо, его и татары за своего примут. Повяжем конские хвосты на шишаки, из одного копья бунчук заделаем – и поедем как посыльные князя Мамая. Татарских посыльных ни один дозор остановить не посмеет. Кони и оружие у нас татарское, свои самострелы я попрячу, вы трое по-татарски трошки балакаете, Сулим – тот как татарин говорит, не отличишь, а я молчать буду.

– Как остановят, так сразу увидят, что мы намалеваны. А в корчме, на постоялом дворе – что, тоже намалеванный ходить будешь?

– Так мы останавливаться не будем, а поперек дороги татарам никто не станет. На постоялом дворе сразу в комнату идем, обо всем Сулим сговариваться будет, так и в Киев доедем. В Киеве казаков всегда полно, никто нас там не ищет, там краску и смоем.

– Обмозговать это дело надо, – вынес Иван свой вердикт.

Это означало, что план ему понравился и он начнет пристреливаться к деталям. Посыпались вопросы про краску, чем малевать буду, не слезет ли по дороге.

– Иван, давай я краску делать буду, потом Дмитра размалюю, а ты посмотришь – может, у тебя вопросов меньше будет.

– Ну давай.

Краску я сделал самую простую: растолок черный уголь, добавил немного свиного жира и нагретого столярного клея. Затем наточенными палочками начернил Дмитру брови и усы и черными линиями навел раскосые глаза, подчернил верхнее и нижнее веко. Как привязали к шишаку шлема кусок лошадиного хвоста – издали от татарина не отличишь. Да и вблизи тоже.

– Сулим, делай бунчук, Богдан, малюй меня и Давида. Надо хоть два-три перехода до Чернигова сегодня проехать.

Идея была утверждена – не прошло и часа, как мы под видом татарских посыльных продолжили свой путь и заночевали на полпути до Чернигова. Четверг выдался трудным. Перекусив всухомятку в своей комнате, мы выехали затемно, скакали весь день, останавливаясь ненадолго в лесу на поляне дать роздых коням, сбросить стресс и пожевать пирогов с рыбой.

Идея прикинуться татарами оказалась правильной. При виде княжеского разъезда Сулим начинал орать по-татарски и размахивать тубусом, Иван переводил на ломаный русский и тряс бунчуком. Мы, не снижая скорости, проезжали мимо и скакали дальше. Поскольку больше всех орал и махал руками Сулим, то на него в основном и смотрели. Духу остановить нас и расспросить подробно ни у кого не хватило.