А Рая тем временем пробирается от улицы к улице. Она идет, прижимаясь к заборам, к стенам домов. Идет неслышно, словно на ногах у нее не тяжелые, из грубой кожи ботинки, а мягкие подушечки на подошвах, как у кошки. Сама же Рая слышит все. Вот скрипнула в глубине двора дверь. Вот заплакал ребенок, и слышно, как мать убаюкивает его. Вот частые, частые шажки — бежит собака. И точно! Вон она — остановилась, посмотрела на Раю, побежала дальше… Стоп! Шаги человека! Хотя они еще далеко, но Рая прячется за выступ дома, прижимается к стене, нащупывает в кармане пистолет… Шаги приближаются быстро: кто-то очень спешит. Вот сначала показалась тень, а вот и сам незнакомец — в барашковой шапке, в бурке. Кто он — друг или враг?

Человек в бурке скрылся. Рая приклеила на стену дома листовку и пошла дальше. Стоп! Снова шаги. И не одного человека, а двух. Немецкая речь — патрули! Рая ловко перескочила через забор, присела на корточки.

Патрули прошли. Когда их шаги совсем стихли, она выбралась из-за укрытия и по-прежнему неслышно пошла дальше. Вот перекресток, днем тут всегда много народу, торгуют семечками. Тут надо обязательно наклеить.

Она распахивает «молнию», достает листовку, бутылочку с клеем, на горлышке которой детская пустышка с дырочкой. Смазывает гуммиарабиком листовку, пришлепывает на стену, и в тот же миг раздается не то рев, не то вопль:

— Руки вверх!

Рая вихрем метнулась за угол, махнула через какой-то забор, пробежала двор и снова перелезла через забор.

Полицай гнался за ней.

— Стой, подлюга, стрелять буду!

И тотчас раздался выстрел. Рая слышала, как пуля просвистела у самого уха. И только теперь Рая вспомнила про свой пистолет. Она выхватила его из кармана, свернула за угол, остановилась, прижавшись к стене. Звук тяжелых, с подковками, ботинок нарастал с каждой секундой. Вот полицай выскочил из-за угла. И почти нос к носу столкнулся с девочкой. При свете луны Рая хорошо увидела его лицо: это был тот самый полицай, который когда-то задержал ее с бутылкой отвара и привел в комендатуру. Он явно не забыл насмешки шефа, который заставил его пить отвар, и теперь был полон злобы.

— Это ты, гадина?! — процедил сквозь зубы полицай.

Он вскинул карабин, но в тот же миг раздался выстрел из пистолета…

Рая бросилась бежать, успев лишь услышать, как полицай со стоном рухнул на тротуар.

Девочка на ходу выбросила из-за пазухи оставшиеся листовки, свернула на другую улицу, пробежала ее и только потом пошла шагом.

Она очутилась неподалеку от Калашоковых.

Идти домой было почему-то страшно, и, подумав, она направилась к подруге. Вся она отчего-то вдруг начала дрожать, зубы выстукивали дробь. Рая запахнула куртку, пошла быстрее, но согреться так и не смогла.

Подойдя к дому Дагалины, она огляделась: не увязался ли кто? Перелезла через забор, постучала в окно — два раза подряд и один после паузы.

К окну прильнуло чье-то лицо. Рая узнала Дагалину.

Лязгнул замок, раскрылась дверь, послышался тихий голос: «Проходи…»

И вот она уже сидит на кухне. Смотрит, как Дагалина, наклонив над маленькой чашечкой темный пузыречек, отсчитывает капли какого-то лекарства. Дает ей выпить. Потом наливает из термоса чаю. Во рту у нее все пересохло, и она пьет жадными, крупными глотками.

Через минуту-другую она почувствовала, как по всему телу словно разливается тепло, дрожь прекратилась, стало легко дышать. Только отчего-то смертельно хотелось спать.

— Ну, а теперь рассказывай, что случилось, — сказала Дагалина.

Преодолевая сон и усталость, Рая рассказала о полицейском.

— Ты убила его? — спросила Дагалина, не сводя с девочки тревожно-внимательного взгляда.

— Не зна-аю… — сонно протянула Рая, — Только слышала, как он упал…

Дагалина поспешно поднялась:

— Надо сейчас же узнать. Это очень важно. Ведь полицейский, ты говоришь, знал тебя?

Рая кивнула.

Дагалина накинула белый халат медсестры — так безопаснее, — поверх него пальто. Сказала Рае, чтобы та пока, не раздеваясь, прилегла на кушетку, и торопливо вышла из дому.

Как ни хотелось Рае спать, она все же дождалась возвращения Дагалины.

Та вошла, с трудом переводя дыхание. Выбившиеся из-под платка пряди волос были мокрые от пота.

Она опустилась на табуретку, спустила с головы на плечи платок, расстегнула воротничок кофты, сказала:

— Ни раненого, ни трупа я не нашла. И вот загадка: то ли ты его ранила и он сам добрался до госпиталя, то ли ему помогли добраться. А возможно, подобрали мертвого патрули? Это было бы хорошо. Но рисковать мы не можем. Я сейчас заходила к Баксану посоветоваться. Он сказал: у меня тебе оставаться опасно. Тебе надо перебраться к Ахмету. Баксан уже послал к вам человека, чтобы проводить туда и твою бабушку. Ведь полицай знал, где ты живешь.

Дагалина достала из-за пазухи шапку, брюки.

— Это Баксан дал. А сапоги у нас есть. Мамедовы. Сейчас я принесу.