Существенным фактором, продолжавшим оказывать отрицательное воздействие на отношения между странами Восточной Европы, соотношение внутриполитических сил в Великом княжестве Литовском и освободительную борьбу его восточнославянского населения, была политика Золотой Орды, пытавшейся укрепить позиции в Восточной Европе, ослабевшие в результате разгрома полчищ Мамая в 1380 г.

Противодействие Кревской унии, принявшее форму отказа отдельных правителей княжеств Руси признать власть Ягайла, началось с момента ее реализации, осенью 1386 г. Первым выступил союзник Москвы и Смоленска Андрей Ольгердович, князь полоцкий. Он установил контакты с властями Ливонского ордена, обещавшими ему военную помощь за признание их протектората над "Полоцким королевством". [594] В феврале 1386 г., одновременно с вторжением ливонских рыцарей в Литву, войска Андрея Полоцкого двинулись на Витебщину, где осадили и захватили г. Лукомль, а в апреле того же года смоленские полки взяли в осаду Мстиславль. Но вскоре смоленские войска были разгромлены прибывшими из Кракова военными отрядами во главе с князьями Скиргайлом, Лингвением, Коригайлом, Константином Черниговским и поспешившим им на помощь из Северщины Дмитрием-Корибутом. [595] В конце апреля 1387 г. войска наместника Ягайла в Литве Скиргайла Ольгердовича нанесли поражение также силам Андрея Полоцкого. [596] Несмотря на неудачу первого вооруженного выступления, освободительное движение распространялось вглубь и вширь, охватывая все более широкие слои населения Великого княжества Литовского. /136/ В немалой мере этому способствовало то обстоятельство, что к концу 80-х гг. XIV в. раскрылся политический замысел кревского соглашения, стали ощутимыми последствия проводимой Ягайлом и стоявшими за ним силами феодальной Польши политики, направленной на поглощение Великого княжества Литовского Польским королевством. В связи с этим уже в 1387–1388 гг. в Великом княжестве Литовском начал складываться союз оппозиционных Кревской унии и власти Ягайла сил во главе с Витовтом и вернувшимся еще в 1383 г. в Киев после разрыва отношений с Дмитрием Донским митрополитом Киприаном. Союз этот в силу различных причин был поддержан властями соседних государств, в частности Ордена и Константинополя. [597] Обеспокоенный расколом русской митрополии, усилением католицизма и ослаблением позиций православной церкви в Великом княжестве Литовском после Кревской унии патриархат зимой 1388/89 г. стал энергично добиваться восстановления единства церковной организации на Руси путем замены московского митрополита Пимена Киприаном. [598] При содействии Киприана Витовт заключил тайное союзническое соглашение с наследником московского престола Василием Дмитриевичем во время возвращения его зимой 1387/88 г. в Москву через Молдавию, Подолье и Киев из Орды, где он находился на положении заложника с 1383 г. [599] Союз Витовта, Киприана и Василия Дмитриевича после его прихода к власти в Московском великом княжестве (1389 г.) и переезда в Москву Киприана на правах общерусского митрополита (1390 г.) приобрел значение межгосударственного, означая, в сущности, возобновление существовавшего со времен великого князя Кейстута политического сотрудничества между литовским боярством, значительной частью феодалов Великого княжества Литовского и феодалами Московского великого княжества, но теперь уже на антикревской и антиордынской основе.

В ходе начавшейся в 1389 г. борьбы антиягайловской коалиции за восстановление суверенитета Великого княжества Литовского часть феодалов Юго-Западной Руси стала оказывать Витовту все более действенную поддержку. Одним из них был, видимо, Гридко (Григорий) Константинович, сын Константина Черниговского, умершего к началу 90-х гг. XIV в. Сохранилась грамота, которой группа князей и бояр из подвластных Литве земель Руси в 1392 г. "выняли его на свои ру[ки] за побђг и за все лихое" у Ягайлова наместника – Скиргайла Ольгердовича. [600]

Опасаясь утратить власть над землями Юго-Западной Руси, Владислав-Ягайло постарался укрепить политические позиции в Среднем Поднепровье, в первую очередь, в Киевском и Новгород-Северском княжествах. /137/

Ориентация киевского митрополита Киприана в 1387–1388 гг. на Витовта и его активное участие в создании антиягайловской коалиции были не чем иным, как отказом киевского митрополита от сотрудничества с Владимиром Ольгердовичем, осуществлявшегося в русле политического сотрудничества Московского великого княжества с подвластной Литве Русью. Яркий пример этого сотрудничества дают летописные источники еще под 1384 г., рассказывая о судьбе суздальского архиепископа Дионисия, поставленного в Константинополе в митрополиты "всея Руси" вопреки политическим намерениям великого московского князя Дмитрия Донского и при дипломатической поддержке Орды. "Прииде из Царьграда в Киев Дионисий архиепископ Суздальский в митрополитах, хотя быти митрополитом на Руси, изыма его князь Володимер Киевский Ольгердович; глаголя ему: пошел еси на митрополию без нашего повеления и тако пребысть в заточении в натьи и до смерти". [601] Причина разрыва Киприана с киевским князем заключалась, видимо, в изменившейся расстановке политических сил в Восточной Европе и особенно в Великом княжестве Литовском после закрепления за Москвой значения общерусского политического центра и в связи с реализацией Кревской унии. Как крупный политический деятель своей эпохи Киприан раньше других осознал бесперспективность дальнейшего сотрудничества с киевским князем в новой обстановке и в свете тех задач, которые ставил перед ним Константинополь. С другой стороны, возможно, что именно переориентация Киприана послужила одной из причин сближения киевского князя с Ягайлом. Так, зимой 1387 г. Владимир Ольгердович уже находился при дворе Ягайла в Вильно и фигурировал вместе с новгород-северским князем Дмитрием-Корибутом в числе свидетелей на королевских актах, предоставлявших привилегии католической церкви в Великом княжестве Литовском. [602] По-видимому, к этому же времени относится пожалование им доминиканскому монастырю в Киеве ряда земельных угодий и права взимать в свою пользу "мыто померное паше[н]ное", подтвержденное впоследствии Витовтом и сыном Владимира Ольгердовича Олельком. [603] В 1388 г. Владимир Ольгердович и повторно новгород-северский князь присягнули на верность Владиславу-Ягайлу, польской королеве Ядвиге и короне польской. [604] А в 1390 г. военные отряды обоих князей приняли участие в составе королевских войск в захвате столицы владений Витовта – г. Гродно. [605]

Широкое движение населения Великого княжества Литовского против Кревской унии Витовт использовал для обеспечения политических интересов литовского боярства и служилого княжья, а также личных. Став согласно с Островским соглашением 1392 г. /138/ наместником Владислава-Ягайла в Великом княжестве Литовском, он продолжил централизаторскую политику его прежних правителей и, опираясь на литовское боярство и мелких служилых князей, всемерную помощь краковского двора, устранил с политической арены крупнейших удельных князей, в первую очередь, тех из них, кто являлся приверженцем сотрудничества на общерусской основе с Московским великим княжеством. Замысел ликвидации удельно-княжеской власти в части восточнославянских земель был детально разработан Витовтом, Владиславом-Ягайлом и его бывшим наместником Скиргайлом в начале декабря 1392 г. в г. Белзе. Было решено, что с санкции польского монарха Скиргайло уступит Витовту полученные им от Ягайла земли с центрами в Вильно, Троках и Полоцке, а Витовт добудет для Скиргайла Киев и, кроме того, предоставит в его распоряжение г. Кременец и волость с г. Стожок на Волыни. [606] Таким образом, объектами централизаторских усилий правящей верхушки Литвы и Польши стали, прежде всего, Киевское княжество и его князь Владимир Ольгердович, политические позиции которого с отходом от него митрополита Киприана значительно ослабли. Вместе с тем, увеличивая владения Скиргайла Киевским княжеством и землями на Волыни, краковский двор рассчитывал усилить его и противопоставить в политическом плане новому наместнику Литвы с тем, чтобы ограничить влияние Витовта в Юго-Западной Руси. [607]

В том же 1392 г. против власти Владислава-Ягайла и Витовта во главе местных феодалов выступил целый ряд правителей земель Юго-Западной и Западной Руси. М. Стрыйковский сообщает, что, придя к власти, Витовт потребовал от Дмитрия-Корибута, Владимира Киевского и подольского князя Федора Кориатовича признать его полномочия, дать присягу на верность, а также обычную дань с их владений, на что они ответили отказом. [608] Сообщение это выглядит вполне правдоподобным, поскольку соответствует средневековым нормам сюзеренитета-вассалитета, а также сложившейся в результате Островского соглашения в Великом княжестве Литовском внутриполитической обстановки. Также трактуют позиции удельных князей и белорусско-литовские летописи, в частности новгород-северского Дмитрия-Корибута, Владимира Киевского, Федора Кориатовича Подольского, одного из смоленских князей – Юрия Святославовича. [609] В свете этих данных принятый в декабре 1392 г. в Белзе план, видимо, следует рассматривать не только как продолжение и конкретизацию условий Островского соглашения, но и как реакцию правящих кругов Польши и Литвы на проявившийся к тому времени отказ большинства княжеств Юго-Западной Руси признать Кревскую унию, а вместе с ней власть польского короля Влади- /139/ слава-Ягайла и его ставленника в Литве Витовта. Из хода последующих событий видно, что между князьями Юго-Западной Руси существовала какая-то предварительная договоренность о дальнейших их действиях, где важная роль предназначалась киевскому князю. Однако на практике действия оппозиционных сил оказались разрозненными. Их замыслы были поставлены под угрозу срыва уже преждевременным выступлением новгород-северского князя.

Как сообщают летописные источники, Дмитрий-Корибут, "не ждучи неприятеля в своей землђ, зобравши войско з Руси, тягнул до Литвы против Витолтови, не задаючи ему на Сђвер далекой дороги". [610] В самом конце 1392 г. его войско было разбито посланным Витовтом "войском литовским и жмотским" в битве под Докудовым (местность в Лидской волости, входившая в состав Виленского округа). После этого Дмитрий-Корибут попытался укрепиться в Новгород-Северске, но зимой 1392/93 г. отряды, возглавляемые Витовтом, штурмом овладели городом, а новгород-северского князя, "княгиню, и дђти его в няцство посла". [611] В мае 1393 г., когда Владислав-Ягайло назначил наместником в Северскую землю Федора Любартовича, вся Чернигово-Северщина уже находилась под управлением наместников Витовта. [612]

Большинство белорусско-литовских летописей вслед за событиями в Северщине повествует о подавлении войсками Витовта выступления младшего из Ольгердовичей Свидригайла, который после смерти вдовы Ольгерда княгини Ульяны (1391) захватил принадлежавший ей витебский уезд. По-видимому, оба события – осада и взятие Новгород-Северского и Витебска – происходили почти одновременно и завершились к середине мая 1393 г., после чего войска Витовта двинулись на юг, против Киевского и Подольского княжеств.

В связи с обострившимися к тому времени отношениями между Витовтом и Скиргайлом Витовт, не желая, видимо, форсировать события, довольствовался захватом Овручского и Житомирского замков. Этого оказалось достаточно, чтобы добиться разрыва союза киевского князя с правителем Подольской земли Федором Кориатовичем. [613] "Летописец великих князей литовских" так сообщает об этом: "На весну князь великыи Витовът иде и възя землю Подолскую. А князю Володимеру Олгирдовичю, тогда бивши в Киеве, и не всхоте покоры учинити и челомь ударити великому князю Витовту. Тои же весны князь велики Витовт поиде взя град Житомир и Вручии, и приђха к нему князь Володемђр". [614]