Богиня мне улыбнулась. Её зубы сверкнули, как жемчужины.

– - Да, конечно.

И следующим из цилиндра показался.... Божок. Тот пузатый монах из слоновой кости. Йемойя поставила его рядом с первой статуэткой. Никакого почтения к нему я не испытывал. Заметив это, бедняга попятился.

– - Чёрт возьми, как вы могли сбежать?!
– - возмутился я.
– - Никого не предупредив?! Нам чуть головы из-за вас не оторвали!

Беззаботный бог-рыбак казался пристыженным. Он жалобно посмотрел на меня.

– - Мои братья могут быть очень неприятными...
– - пробормотал он.
– - Собственно, поэтому я им и не сказал... Они бы не приняли Нтомби.

Нтомби - "леди". Красивое имя.

– - Да, но зачем было бежать?! У вас было всё. Почёт, уважение, подарки. Всего-то требовалось за себя постоять!

Толстяк вздохнул.

– - Да, но от этого так устаёшь. Тяжела судьба кумира. Век за веком я должен служить символом почитания. А мне лишь хочется стоять на пыльной полке старого магазина - рядом с моей Нтомби.

– - Оставьте его со мной, -- взмолилась статуэтка, прижав руки к груди.
– - Я родом из Мгембе, у нас на одну девушку - двенадцать мужей. Но мне хватит и одного! Лишь бы он был любимый.

– - Какая романтика, -- буркнула Джули у меня за спиной.

Им удалось тронуть моё сердце.

– - Ладно, -- сказал я.
– - Мы откроем Врата. Но о вашей судьбе честно поведаем Семерым.

– - Ох, и достанется мне, -- зажмурился Хотей-осё.
– - Охохох.

– - Ну, не переживай, мой милый Нкембилим [72], -- шепнула ему Нтомби.

И прижала костяную голову к своей пластиковой груди.

– - Рядом с тобой, я всегда сильный, моя Нкозазана, Нетелефон [73], -- прошептал он.

А Йемойя улыбнулась и продекламировала строчки из Киплинга:

Встань! Подобная жена

Встретится нечасто -

Южной Африке салют,

Нашей Африке салют,

Нашей собственной салют

Африке - и баста!

Много страсти сберегла

Для энтузиаста,

Ибо Африкой была,

Южной Африкой была,

Нашей Африкой была,

Африкой - и баста!

Я почтительно склонил голову перед Матерью Моря.

– - Вы простите мне мою дерзость и недоверие?

Царственная богиня положила свою маленькую ладошку на мой лоб.

– - Ты ни в чём не повинен, человек Запада. Ты лишь выполнял свою работу.

А затем она весело мне подмигнула.

– - К тому же, ты ведь помнишь моё третье имя?

Эбел - "доброта, милосердие", припомнил я. И склонил голову в поклоне ещё раз.

– - Идём, Джули. Здесь мы больше не нужны.

В последний момент я обернулся.

– - Э, -- смущённо спросил я.
– - Это ведь не ваши настоящие имена, не так ли? Не мог бы я узнать, как вас действительно зовут?

Йемойя улыбнулась.

– - Адхок - "рождённая вперёд ногами", Темитоуп - "достаточно поблагодарить", Фамнанья - "любите меня", и Экенедиличукву - "вся похвала божеству".

Мне пришлось низко поклониться, чтобы скрыть улыбку. Мда, а ведь наверно, им наши имена кажутся забавными. Мы направились к механизму управления Ворот. И вслед нам, задорно и страстно донеслось:

Да, мужчин влекла она

Даже от Сент-Джаста,

Ибо Африкой была,

Южной Африкой была,

Нашей Африкой была,

Африкой - и баста!

***

Некоторое время мы ли молча.
– мимо новогвинейских крокодилоподобных богов и азиатских демонов.

А затем я вздохнул.

– - Мы совершенно бездарные сыщики. У нас на руках были все нити! Чернокожие жрицы - единственные, кто не вызывал подозрения... и уже одно это должно было насторожить. Имена Йеманьи говорили сами за себя. "Неизвестная", "милосердная", "она и есть бог"!

Я шумно выдохнул.

– - А помнишь, как она сказала: Мы никогда не смогли бы забрать Хотея без его одобрения? Она дала ответ! Не могу поверить. Если бы не Мартиника... Разгадка была под носом, а мы её прозевали.

Джулия философски пожала плечами.

– - В конце концов, мы просто билетёры, -- напомнила она мне.
– - Наше дело - ставить печати. И всё хорошо, что хорошо кончается.

***

Спустя полчаса мы изложили историю Синтифуку-дзин. Они слушали внимательно и, судя по всему, поверили нам.