– - Помогите, чёрт возьми!
– - крикнула она.
– - Здесь есть джентельмены?!

Я рванулся вперёд, но припомнил о ловушках этого леса. И вообще, в этом было что-то странно правильное: бабочка и цветок. С какой стати ей помогать?

Лепестки были полупрозрачными, и я видел её стройный силуэт. Девушку оплели тычинки. Они, словно щупальца, ласкали её и творили с ней нечто, чего не было видно через толщу алой ткани. Возмущённые вопли сменились сладострастными всхлипываниями, а затем цветок распахнулся. Девушка поднялась, покачиваясь, словно пьяная. Вся перемазанная в липком нектаре и пыльце. Прямо-таки захотелось её облизать.

– - Вы - не джентельмен, -- обвиняюще ткнула она пальцем в меня.
– - Знаете, сколько цветков мне ещё предстоит!!!

– - Так не летите, -- предложил я.

– - Инстинкт - страшная сила, -- поведала она.

Взмахнула крыльями - один раз, другой - и приподнялась над землёй. Но не тут-то было! Сверху, словно коршун, упала девушка с орлиными крыльями. Она схватила белокожую красавицу и, поднатужившись, воспарила в небо. Я поёжился. Надеюсь, у них там всё кончится ласками в стиле Сапфо, а не поеданием добычи.

Наконец, я выбился из сил. Присел на мшистый валун под здоровенным деревом, смахивающим на дуб. Если бывают, конечно, дубы размером с баобаб.

– - И куда мне, чёрт возьми, двигаться?
– - спросил я сам себя.

– - Кхаррр, -- ответил мне кто-то с ветвей, и прямо мне в ладони упал сырный полукруг.

Я посмотрел наверх. На меня раздасованно косился ворон. Размером с какаду. Он переступил с лапы на лапу и, кашлянув, заявил:

– - Ну, это как посмотреть, -- размеренно начал он.
– - Налево пойдёшь - девушку потеряешь, направо пойдёшь - друга потеряешь, прямо пойдёшь - кота потеряешь.

Он задумчиво почесал свой затылок когтем, филигранно балансируя на одной лапе.

– - Выбор паршивый, а?

– - Ага, -- вежливо согласился я.

– - Эх, -- ворон тоскливо вздохнул.
– - Сколько времени тут сижу, и одни только гадости приходится говорить. Никакого житья! У меня от нервных переживаний, глядишь, псориаз начнётся. Или пситтакоз какой.

Она застенчиво наклонил голову в мою сторону:

– - А ты, мил-человек, не подашь мне кусок сыра обратно? Ты ж всё равно его не ешь, вон, только в руках весь измял.

Я посмотрел на свои ладони. Как-то неудобно получилось.

– - Да, конечно, -- поднялся и протянул ему белый, ароматный ломоть. Дырки в нём были размером с мои пальцы.

– - Вот спасибо тебе, добрый человек. Не перевелись ещё добрые люди на свете!
– - возрадовался ворон, и аккуратно перехватил сыр клювом.
– - Фек фебя не фабуду!

Положил сыр на ветку и прокашлялся:

– - Кхааррр! Сырость, погода паршивая. Мне бы на курорт, да. Эммм, -- замялся он.
– - А за твою доброту, славный молодец, дам я тебе совет пользительный. Иди-ка ты по левой дорожке: на фига эти бабы, докука и вред от них только один! А без друга и без кота - никуда!

Подумал, я подумал...

Поднялся, отряхнул колени и пошёл налево.

Деревья пульсировали, мерцая своим собственным цветом. Они походили на громадную плесень и мох. Пёстрые шары порхали тут и там. Внезапно длинное щупальце выстрелило с ветки и утянуло один шар наверх. Я вздрогнул.

Да уж, Лес времени не теряет.

Мимо меня проследовало стадо шестиногих оленей. Внезапно одно животное с воплем провалилось в разверзшуюся яму в земле. Яма захлопнулась и довольно зачавкала. Олени бросились врассыпную.

Я зябко поёжился.

Я проходил мимо деревьев, на которых открывались глаза; мимо пней, бормочущих себе что-то под нос; мимо паучьих тенет высотой с трёхэтажный дом. Один раз через лес лениво прошествовала избушка, ломая деревца суставчатыми лапами.

Ещё час блуждания вывел меня на поляну.

Она заросла огромными чашами, напоминающими кувшинки. В чашах была вода, и в ней плескались обнажённые девицы.

– - Идите к нам, идите к нам!
– - весело кричали они.

Нереиды? Лесные нимфы? Я сделал шаг к поляне и остановился. Едва заметные в желтоватой жидкости, от каждой девушки тянулись тонкие стебли. Нагие прелестницы были частью цветка. Зачем они меня звали?

– - Оооо!

Я вздрогнул и посмотрел на другой край поляны. Внутри громадного бутона, в объятиях золотистых тычинок, сладострастно извивалась девушка в лохмотьях. Я узнал в ней нашу библиотекаршу. Кажется, её звали Моника.

Судя по всему ей было хорошо. Она попалась в ту же ловушку, что и девушка-бабочка немного раньше. Цветок решил её, кхм, опылить... Я снова посмотрел на кувшинки. Принюхался. Так есть - резковатый запах соляной кислоты. Девушки ненастоящие, а в "чаше" - пищеварительный сок. Думаю, они заманивают и переваривают лесбиянок и мужчин.