Но потом...

Коридоры становились всё более и более заброшенными. По титану зазмеились трещины; в нём появились вмятины, словно кто-то долго и упорно колотил в них тараном. На стенах появилась плесень; стало всё больше и больше попадаться прохудившихся, ржавых труб. А я-то думал, наносплавы не ржавеют. Лампочки работали через одну, зловеще мигая - и освещая коридор потусторонним, призрачным светом.

Атмосфера была жутковатой.

Джулия кашлянула.

– - Слушай, Алекс... ты тут, всё-таки, дольше чем я.... Это и правда должно так выглядеть?

Я едва не попрыгнул. Её слова разнеслись по коридору неприятным ухающим эхом. Обернулся. И невольно закашлялся.

В смежном коридоре, ответвляющемся от основного, висели девушки. Их спеленали по рукам и ногам, замотали в блестящую серебряную паутину. Из коконов торчали только головы. Висели они вверх тормашками. Их волосы, самых разных цветов - синие, розовые и белокурые, свисали вниз, подметая пол.

Глаза у девушек были закрыты.

Джули сглотнула. Я её понимал.

Даже отвратительные монстры, в ярко освещенном зале, когда за ними следят неусыпные очи стоглазых, а за их спинами маячат синигами, не вызывают таких эмоций. Рано или поздно к ним привыкаешь. Но здесь - когда защиты, у нас, по сути дела и нет... Пожалуй, мы здорово погорячились, когда отказались от охраны. Остается только положиться на неведомые способности Самаэллы. Как-никак она из свиты Джека-Тыквы, а это, хоть что-то, да значит. Вся эта затея отдавала безумством и, судя по всему, до Джулии это тоже дошло. Наконец.

Она кивнула на спеленутых.

– - Это точно нормально?
– - шёпотом спросила баварка.

Если бы я знал.

Может, это зарегистрированные жители Станции, а может - призраки Хеллоуина, или, и вовсе - жертвы чудовищного паука. Я представил себе размеры арахноида и поёжился. Мало ли здесь тёмных коридоров? Когда пространство стало расползаться, и появились дыры между Мирами, всякая дрянь могла наползти...

Я редко бываю на нижних этажах, но сомневаюсь, что с потолка должно течь. Капли падали на титановый пол, создавая причудливый аккомпанемент:

– - Тили-бом, тили-бом!

Быть может, это реальность Дня Всех Святых начинает смешиваться к нашей? Это объяснило бы сырость, ржавчину и плесень с глазами, которая пялится на меня с водосточной трубы - уже целых пять минут.

Неожиданно к звуку капель добавился новый звук. Он напоминал шарканье, словно некто брёл, подволакивая ноги. И кто бы это ни был, он шёл сюда.

– - Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп.

Неведомый продвигался медленно. Мы невольно сгрудились в одну кучу. Звуки разносились по коридору - так, что было неясно: то ли он находится от нас в ста шагах, то ли в десяти. Наконец, их источник повернул за угол.

Это был мужчина в помятом костюме. Он шёл, наклонив голову. Медленно шлепал по поблёскивающим лужам, разбрызгивал грязь. Наконец, он поравнялся с нами. Пахло от него так, словно он только что вылез из могилы.

– - Простите, сэр, -- сказала Джулия.
– - Вы не могли бы нам помочь? Подсказать?.. Я насчёт девушек...

Незнакомец поднял голову. Половины лица у него не было, сгнившая кожа обнажила кости - рот был растянут в вечной улыбке. В одной из глазниц копошились черви.

Моя напарница подавилась заготовленной фразой.

А висящие девушки внезапно открыли глаза. Они были огромные и чёрные, словно пришитые пуговицы у куклы Тэдди [121]:

– - Тили бом, тили бом!
– - весело пропели они.

Голоса у них были звонкими и чистыми.

– - Тили, -- сказала та, что слева.

– - Бо-омм!
– - надула щёки девушка в центре.

И затем все вместе:

– - Тили бом, тили бом, тили-тили-тили-бом!

Их жизнерадостная мелодия разносилась по коридору, словно аккорды фортепьяно.

А затем девушка в центре исчезла, словно её кто-то выдернул за паутину. Вверх, в вязкую тьму и неизвестность.

– - Ой, -- сказала девушка в центре.
– - А вы что-то хотели узнать?

И вторая тут же подхватила:

– - Ой! Ой! Ой-ой-ой! Страшный суд идёт за мной! Бойтесь мрака за спиной!

Она показала мне язык:

– - Тили-тили-бом-бом-бом!

Фьюить - и она исчезла. Осталась лишь девушка в центре. У неё были малиново-розовые волосы и она смотрела на нас своими ничего не выражающими пуговичными глазами. А затем разомкнула уста:

– - Берегитесь, стар и млад! Нынче с вами будет Ад!

И исчезла испарилась тоже.

И только откуда-то издалека послышалось:

– - Тили-бом-бом-бом!

Я обернулся. Джульетта стояла белая, словно мел. Надо же, а я-то думал, ничто не может её напугать. Шаркающий дяденька исчез. Юби, как совершенно невинное существо, даже не испугалась. Самаэлла откровенно наслаждалась ситуацией.

– - Хеллоуин грядёт, -- сказала она, и в её глазах загорелись зелёные огоньки.