– Давай наверх, - приказал я Назарио.

Начхав на осторожность, громко топая сапогами по грубо сделанной из металла лестнице, мы поднялись к высшей точке разрушителя. Купол обтекателя, как и боеголовка, вовсе отсутствовали. Но это, надо полагать, пока. Похоже, майор заблуждался - выбирать ему придется очень скоро.

– Неужели, он собирается уничтожить все планеты Федерации?
– прошептал Лима.

– Конечно - нет, - усмехнулся я.
– Он, возможно, и маньяк, и, даже, мудак, но не законченный болван - это точно. Думаю, Игорь Харитонович изберет другой путь - шантажа Федерации. Ну, может, разнесет парочку миров, чтобы показать, что не шутит, но не более. Кстати, Добренко знает, что я полетел с тобой?

– Нет, - покачал головой десантник.

– Нам надо возвращаться. Срочно, - я повел носом. Сквозняк донес слабый, едва уловимый запах гнилых лимонов.
– Ты чувствуешь?

– Пригнись!
– завопил майор, поднимая ствол бластера.

Я бросился на рифленый стальной лист, заменяющий пол. Над головой запел БУК-74, харкаясь смертельными лучами. Перевернувшись, я увидел сипата, теряющего куски шкуры и плоти, но и не думающего остановиться. Сейчас мы это исправим. Наведя на монстра свою чудовищную пушку, я нажал на крючок. Гравидеструктор зажужжал, накапливая энергию, и, оборвавшись на высокой ноте, выпустил мерцающую шаровую молнию. Заряд снес тварюгу, срезал несколько колонн, и продолжил свой полет, оставив в стене здания приличных размеров идеально круглое отверстие. Наушник разразился десятком голосов:

– Что это за чудища?

– На нас напали!

– А-а-а-а!

– Валим, валим отсюда, - прокричал я десатнтнику.

Со всех сторон гремели звуки боя. Трещали бластеры - эти дебилы молотили длинными очередями. Одиноко грохал МПК, жужжал еще один гравидеструктор. Но самым равномерным звуком, слившимся в единый фон сражения, стал рокот гауссовских пулеметов АТР-5. Сверхпрочные пули из твердого азота прошивали абсолютно все, превращая и станки, и печи, и корпуса ракет в бесполезное решето.

Я пальнул еще пару раз, превратив еще двух монстров в пыль, и проделав в крыше цеха новые отверстия. Солнечный свет не преминул воспользоваться новыми путями, и проник в здание, сделав фонари совершенно бесполезными. Лима крошил очередного сипата, закончив разговор весомым аргументом из подствольного гранатомета.

Подбежав к лестнице, перегнувшись через перила, я понял, что вернуться этим же путем не удастся - несколько секций, изъеденных азотными иглами, словно термитами, превратились в кусок высококачественного сыра, и явно уже не выдержали бы мой вес. Или выдержат? Один из бойцов, в темно-зеленом камуфляже, расстреляв обойму, бросил свое оружие, и, спасаясь от монстра, запрыгнул на лестницу. Металлическая конструкция, натужно скрипнув, подняв клубы пыли, начала обваливаться, похоронив под собой и солдата, и чудовище. Только монстр, в отличие от человека, смог выбраться из завалов, и, щелкая челюстями, выискивал новую жертву. Впрочем, недолго. Я прикончил и его, попутно сделав в полу приличный колодец.

– На крышу!
– рявкнул я, поворачиваясь к узким ступенькам, уходящим наверх.

– Пилот! Пилот, мать твою, как тебя там зовут, - прорычал майор в микрофон.
– Встречай нас на крыше.

Пропустив Лиму вперед, забравшись на первую секцию, я выпустил остатки зарядов гравидеструктора в металлоконструкции цеха, снося колоны, балки и фермы. Заскрипел металл, затрещали рвущиеся листы обшивки, зазвенели бьющиеся стекла, и добрая половина здания обрушилась, погребая под собой десантников армии Новомарска и сипатов. Ни тех, ни других, мне было совсем не жалко. Отбросив опустевшую пушку, я продолжил подъем, следуя за Назарио.

Майор, добравшись до крышки люка, короткой очередью срезал замок, и выбрался на крышу. Я уже уцепился за кромку проема, как почувствовал, что лестница содрогнулась - кто-то еще запрыгнул на нее, и карабкается следом. Повиснув на одной руке, выдернув второй из кобуры КОЗ-971, я обернулся. Слава Богу, там поднимался не сипат, а один из бойцов. С секунду подумав, я срезал его выстрелом в голову. Чем больше завалим сейчас - тем меньше останется на потом. Десантник, разбрызгивая остатки мозгов, рухнул вниз угодив как раз между двух тварей, которые с готовностью вцепились в тело зубами. Героическая, все же армия у Добренко! Даже умерев, продолжают исправно нести службу, отвлекая противника от преследования, можно сказать, грудью встав на защиту своих командиров!

Подтянувшись, я выскочил на крышу. "Союз" уже висел в полуметре над ней, и из открытой дверцы двое десантников поливали из лазерных гатлингов лезущих изо всех щелей чудовищ. Лима, стоя на подножке, посылал в тварей гранаты из АГ-32. Чуть задержавшись, выдернув предохранительное кольцо из плазменной гранаты, я опустил ее в люк, и со всех ног припустил к машине. Скользкая, покатая кровля, не дала как следует разогнаться, и, прыгнув к аппарату, я понял, что не долечу. Хотя нога и нащупала подножку, руками я схватил только воздух, и начал заваливаться назад. Меня выручил майор, крепко ухватившись за грудки, и втянув меня внутрь скутера.

– Поднимаемся, поднимаемся!
– закричал он пилоту.

Чихнув двигателем, десантник вспарил над полуразрушенным цехом. Я, бухнувшись в соседнее кресло, защелкал тумблерами систем вооружений. Ага! Но борту имелся полный боезапас из шестнадцати ракет с разделяющимися напалмовыми боеголовками.

– Отойди подальше, и развернись, - произнес я, облизываясь.
– Разнесем это логово ко всем чертям!

Пилот кивнул, и скутер понесся прочь от здания. Внизу, единственный оставшийся на ходу АТР-5, под прикрытием двух десантников, ожесточенно отстреливаясь от надвигающихся сипатов, отступал ко второму аппарату. Только они не видели сорванную с петель дверцу с другого бока машины, и чудовище, доедающее пилота.