Зульфикаров Тимур
Шрифт:
Я проснусь через три дня и мы никогда не расстанемся до саванов кафанов мусульманских прекрасных вместе! разом разом разом…
Фалльфья и мы полетим вместе спеленуто в замогильных коконах-саванах!..
И мы полетим в иные вечные миры…
И мы полетим в иные вечные сады…
И мы полетим в иные вечные страны…
Дервиш возлюбленный мой!..
Теперь и ты знаешь древлюю тайну степной любви овцы змеи рыси агамы…
Дервиш и пока ты алчно мертво спишь я сорву десять молодых ширазских белых роз с кровавыми шипами и уйду навек к шатрам тюменям блаженного Хакана Чингисхана…
Прощай возлюбленный блаженный дервиш…
Земной Хакан мой…
А я ухожу к Небесному…
Прощай Фалльфья овца коза змея гюрза рысь агама…
А я остаюсь на земле а потом уйду за тобой к Хакану…
Айхххффйайя!.. Фййа!..
…И тогда вспомнил опустошенный сиротский дервиш свою кроткую возлюбленную Лейли…
Которая (и слава Аллаху!) не знала великой тайны любви и потому не уходила вспять к шатрам бессмертного Хакана Чингисхана…
…Лейли!..
Где ты?..
Глава XXXV
ПЕСНЯ
…Возлюбленная моя!
Ранней весной
Когда цветет в пустыне саксаул — розовый сосок песков
Когда цветет живет колеблется сыплется летучими
жемчугами лепестками от ветра у реки снежнокудрая
блаженная первоалыча
Ранней весной
Пойдем пешком босиком из Хивы в Бухару
Возлюбленная моя…
Айя… Айи…
И я понесу поберегу полелею в руках узорчатые
сафьяновые изумрудные тихие тихие
кауши — башмаки твои
Теплые еще от твоей чародейной вольной веселой ноги…
Айи…
Лейли!.. Лейли!.. Лейли!..
А однажды…
Глава XXXVI
ПОГОНЯ В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ
…А однажды на душанбинском хмельном вешнем базаре где люди алчут плодов земли тучной…
Дервиш взалкал мимошедшую курчавую каракулевую деву Лейли — Хатшепсут-Неферт…
И гнал искал ее как бухарский олень спелоосенний…
Дева у которой груди пирамидально неизбывно воздымали хрупкое сквозистое платье сказала томясь задыхаясь от плотя-ной блудной бешеной алчбы:
Зачем гонишь меня?..
Уйди олень трубящий осенний…
А окрест весна на базаре!..
Рано! олень! рано…
Далеко еще до осени гонных урожайных златозеббов златофаллосов…
— Если бы отец твой не гнал не мял твою мать в одеялах разрывающихся задыхающихся…
Если бы отец твой не был ревущий пенный олень в одеялах — тебя бы не было на земле на базаре…
И твои пирамиды неслышно яровосставшие одежд безвинных не разрушали бы не воздымали……
Но опечалился и отстал…
И она с ненавистью за кротость его унесла навек неслыханные неизбывные дынные блудные пирамиды свои неутоленные с многоплодного базара который вдруг почудился одинокому дервишу неистово многогрудым…
..А Лейли с коралловой повязкой на голове и свежим гиацинтом в смоляных власах показалась дервишу девой рая…
О которой сказано в Коране что если хоть одна дева рая явилась бы на землю — то одна повязка ее стоила бы всех красавиц мира…
Дева рая!.. дева рая по какой земле ступаешь дева рая?..
Дева рая ты не суждена мне…
Да и рай не увидать мне за грехи мои?..
Но уповаю…
Господь мой, уповаю…
И…
Глава XXXVII
ЗЕМЛИ РАЯ
…И однажды весной дервиш Ходжа Зульфикар брел одиноко по варзобскому родному ущелью куда тоже залетали забредали слепые пули гражданской войны…
Была блаженная пора курчавых неистовых бегущих с сырых гор ручьев…
Бегущие ручьи с бегущих гор!..О!..
Свежо в текущих новорожденных глинах!.. О!..
О как тут чует человек из каких текучих ползучих сладких глин он сотворён рождён!..
О как тут среди глин явен первозамысел перволепка Гончара Творца!..
Но тут с горы Кондара пошёл тучный грязевой сель…
И тяжкий обильный камнепад с горы сойдя опасливо скакал…
И дервиш едва успел спрятаться за базальтовую близкую скалу и из-за скалы восторженно глядел на сель ползучий и камнепад готовый радостно и сразу умереть в клокочущих родных камнях!.. и раствориться глиной в глине!..