– Назаровы? – поморщился Сергей Витальевич.

Человека этого надо срочно убрать отсюда, ни к чему ему лишние свидетели.

– Ах, Назаровы! Так это в третьем подъезде.

– Точно в третьем? – внимательно посмотрел ему в глаза мужчина.

– В третьем, в третьем! Вот только квартиру их я тоже, к сожалению, не знаю.

Георгий послушно пошёл к третьему подъезду, а Сергей Витальевич глянув на часы, быстро вошёл в первый.

В это время во двор на всех парах влетел Антон и бросился к подъезду, где только что скрылся хозяин кофейни.

Тройка работала слаженно. В задачу Георгия входило задержать подозреваемого, Антон, как старший группы должен был непосредственно воздействовать на возможного убийцу. Воздействовать психологически. Этому его тоже учили на курсах профессора Бронникова. Кирилл осуществлял силовую поддержку.

Агасфер уже давил кнопку звонка. Его переполняло возбуждение. Мессир учил, что отнять чью-то жизнь, это подняться над обыденностью, хоть на ступеньку, но возвыситься над остальными смертными. Он прислушивался к шаркающим за дверью шагам, но вдруг что-то заставило его оглянуться. По лестнице поднимался давешний посетитель его кофейни. Их взгляды встретились. И в тот же миг Агасферу стало невыносимо стыдно того, что намеревался сделать. Стыдно и страшно. Такого страха и стыда он, наверное, не испытывал с самого раннего детства.

– Лизанька, это ты? – раздалось за дверью.

Полное лицо Сергея Витальевича вдруг сморщилось, из глаз брызнули слёзы, а его крупное тело затряслось от рыданий. Антон взял его за руку как маленького мальчика, и вдвоём они стали спускаться к выходу на улицу.

Мария Владимировна, наконец, открыла дверь и уставилась подслеповатыми глазами на пустую площадку.

Антон усадил хозяина кофейни в его собственный автомобиль на заднее сиденье и там уже человек, которого узкий круг людей знал, как Агасфера дал волю слезам. Платок его через полминуты стал мокрым. Старший группы протянул пачку салфеток.

– Спасибо!

Антон терпеливо ждал. Всё это через несколько минут должно закончиться и тогда можно будет приступить к беседе. Именно к беседе, а не допросу.

Всхлипы становились всё реже, пока, наконец, не стихли окончательно. Сергей Витальевич шумно высморкался.

– Вы ведь не сами захотели это сделать?

– Не-ет! – энергично замотал он головой. – Мне велели!

Антон молча смотрел, не задавая вопросов, посылая импульс за импульсом.

– Мы познакомились с ним на конференции в поддержку малого и среднего бизнеса. Он – большая шишка, говорили, из самого Кремля, но держался запросто. Потом, на банкете меня посадили рядом с ним.

– У вас тогда уже была эта кофейня?

 - Да.

 - В этом же доме?

 - Да.

 - Продолжайте.

Он внимательно слушал сбивчивую исповедь. Ничего особенного, такое сплошь и рядом случается с людьми, в ком почти погас огонёк Веры. Они легко поддаются обману.

 - Вы должны с ним связаться, после того как совершите убийство?

 - У нас связь односторонняя, - Сергей Витальевич достал тяжёлый телефон. – Он всегда звонит сам.

И словно в подтверждение из динамиков аппарата полилась музыка Шарля Гуно. Руки Агасфера затряслись крупной дрожью. Антон послал импульс, успокаивая его.

– Ты всё сделал? – тихо спросил Мессир

– Да, - твёрдо ответил хозяин кофейни.

– Подъезжай, тебя встретят.

И телефон замолчал.

– Где у них вход?

– Со стороны улицы. Там ещё вывеска, отделение международного комитета по защите, этих, ну, геев и лесбиянок. И ещё…

– Говорите, - подбодрил его Антон.

– В моей кофейне в подвале вентиляционный люк. Если человек не очень крупный, можно пролезть. Только он об этом знает.

Значит, люк отпадает. Да и Кирилл не пролезет.

Старший группы выглянул в окно Ауди.

– Кирилл, Георгий, в машину, быстро!

Он позвонил Владыке и коротко обрисовал ситуацию.

– С Богом! – ответил тот. – Глеба и девицу надо спасать не медля. Я вылетаю к вам со старцем Епифанием. Клоаку эту чистить надо, а он – экзорцист знатный.

Начальник «ритуалки» не отдавал распоряжений по захвату капища, знал, у группы план должен сложиться на месте. Не требовал доложить ему подробности плана, как это сделал бы начальник какой-нибудь государевой службы. Группа была вполне автономной, и старший отвечал за её работу целиком. Это было его послушание.

Антон взглянул на часы. Почти два часа пополудни; ещё один серый октябрьский день.

– Вы всё поняли?

Сергей Витальевич кивнул. Он только что был проинструктирован.

– Ничего не бойтесь.

Взгляд серых глаз успокаивал и одновременно придавал уверенность. Размытые понятия о Добре и Зле обрели чёткость, Сергей Витальевич как бы воочию увидел, на краю какой бездонной пропасти он балансировал.

Он вышел из машины, и в это время сквозь затянутое свинцовыми тучами небо пробился робкий луч осеннего солнца. Это было добрым знаком.