— Ерунда. Сено-то осталось — им укрывается. Зато озеро рядом. Рыбу ловит, наверно, — явно позавидовал такой жизни Олег.

— Покажешь мне это место?

— Хорошо, покажу, — не без колебания согласился Гагулин.

— Тогда садись в машину и поедем.

— Прямо сейчас? — воскликнул тот, рассчитывая на более отдаленную перспективу.

— Да, немедленно. Машиной туда минут двадцать пять — тридцать езды, столько же назад, часа через два вернемся. Как раз в школу успеешь.

Автомобиль стремительно несся по извилистому загородному шоссе. Вскоре город остался позади. Вдалеке пролязгал металлом товарняк. Наконец, шоссе почти вплотную сблизилось с линией электропередач, идущей вдоль железной дороги. Справа на обочине показался указатель железнодорожного переезда.

Машину сильно качнуло на неровно уложенных досках, слабенький москвичовский двигатель с трудом, на второй передаче одолел подъем и сидевшим в автомобиле открылась впечатляющая картина весеннего половодья. Все вокруг, насколько хватало глаз, было затоплено водой. Отдельными островками то тут, то там торчали зеленые ветки ивняка, темные стволы обнаженных деревьев, грязно-серые пятна незатопленных клочков суши. Ветер стих. Неподвижная водная гладь загадочно поблескивала и мерцала, как будто была здесь вечно и останется навсегда.

— Н-да, — почесал затылок Ростовцев. — Силища! Здесь мы не проедем.

— Тут уже рядом, — показал направление Олег, — километра два по асфальту, затем по грунтовой чуть-чуть, а уж потом… наверно придется пешком, — виновато закончил он.

— Доберемся, — ободрил его Вершинин. — Нам главное — Глухова найти.

— Куда он денется? Поди, на сеновале дрыхнет.

По грунтовой дороге им с большим трудом удалось проехать метров триста-четыреста. Дальше колея была разворочена тракторами и большегрузными машинами.

— Нам в ту сторону, — показал Олег на темнеющие впереди деревья.

Оставив водителя в машине, Вершинин и Олег пошли к лесу. Чтобы не провалиться в липкую грязь, они перепрыгивали с островка на островок, с трудом находя место. Добирались минут двадцать. Наконец почувствовали под собой твердую, ощутимо пружинившую под ногами почву. Гагулин с сожалением осмотрел промокшие и покрытые грязью брюки, попытался почистить их сорванной веткой, но тут же бросил это занятие, убедившись в его бессмысленности.

Серый полуразвалившийся сарай открылся перед ними сразу, как только они вышли на опушку леса.

— Сиганет сейчас твой приятель и привет, — прошептал Вершинин, стараясь ступать потише.

— Куда ему отсюда сигать? Некуда, — так же тихо ответил Олег.

Они осторожно подошли к сараю. В нос ударил острый запах сырых замшелых досок. Под ногами со стоном заскрипели вывороченные половицы. Вячеслав приложил палец к губам, и Олег застыл на месте. Внизу было пусто. Вершинин поднялся по ветхой лестнице на чердак. Поначалу в полутьме он заметил лишь кучу прелого сена, устилавшего чердак. Освоившись с полутьмой, заметил темный предмет, который неожиданно задвигался и превратился в грязный ботинок. Ботинок несколько раз лягнул воздух и снова затих. Бесшумно ступая по мягкому покрову, Вершинин приблизился к этому месту. У небольшого окошечка, заткнутого тряпьем, на двух кругляшах лежала доска-сороковка, изрезанная вдоль и поперек. На ней находились несколько кусков черного хлеба, с десяток вареных картофелин, горстка соли и бутылка с непонятной жидкостью.

Вершинин осторожно сгреб в сторону сено. Под ним разметался во сне парнишка, как две капли воды похожий на Глухову. Щеки его рдели.

— Витя, эй, Витя, — вставай, — легонько толкнул его в плечо Вячеслав.

Тот открыл глаза и мгновение рассматривал незнакомца. Потом стремительно вскочил и кинулся к лестнице, но заметил там Гагулина и остановился как вкопанный. Затем отряхнулся от сена и презрительно посмотрел на приятеля. Добродушное его лицо исказила гримаса злобы.

— Ну, гад, продал все-таки. Гляди теперь…

— Спокойно, Виктор, спокойно, — прервал его Вершинин. — Никто тебя не покупал и не продавал. Пора кончать бегать от самого себя. Бесполезно, все равно не убежишь.

Тот промолчал, протирая рукавом заспанные глаза.

— Ну, да ладно. Собирай пожитки. Пора в путь.

Не сопротивляясь, Виктор вытащил из сена железную коробку с бренчащим содержимым, видимо, остатками копилки, и складной нож. Эти вещи он деловито рассовал по карманам и, шмыгнув носом, двинулся за Вершининым. Бежать он не пытался. Вячеслав отправил Гагулина вперед, а сам остался наедине с Глуховым.

— Ну, трубочист, — спросил он паренька, — сколько еще бегать собираешься?

Тот настороженно промолчал.

— Давай, Витек, знакомиться, — предложил Вершинин, подавая ему руку, и назвал себя.

Глухов сконфуженно вытер грязную руку о полу пальто и подал ее следователю.

— Ну так как? — повторил вопрос Вячеслав. — Сколько еще будешь по сараям скрываться? Или уже надоело?

— Надоело, — признался Виктор.

— Тогда почему домой не возвращаешься?

— Хм. Посадите.