В декабре 1975 был избран заместителем председателя Курганинского райисполкома, а в 1985 году — председателем Лабинского райисполкома Краснодарского края.

С 1987 по 1990 год Е. М. Харитонов работал в должно — сти первого секретаря Лабинского горкома КПСС, затем — председателем Лабинского районного Совета народных депутатов, а в декабре 1991 года перешел на работу директором Лабинского лесхоза. В этот же период Евгений Михайлович избирался депутатом краевого Совета народных депутатов.

20 февраля 1993 года распоряжением главы администрации Краснодарского края и с согласия сессии Курганинского райсовета Е. М. Харитонов был назначен главой администрации Курганинского района.

Вот, собственно, и все, что имел к тому времени невысокого роста, ладный и обаятельный человек с умным и живым взглядом, неторопливыми движениями и негромким, ровным голосом. Помнится, что Харитонов тогда, помимо обязательных в таком случае благодарственных слов, произнес, думается, не в запальчивости, ключевую фразу: «Вы можете располагать мною 24 часа в сутки», — и выразил надежду, что будет работать с командой единомышленников. Потом доба вил: «Помочь Кубани, возродить ее, сделать достойной жизнь на ее землях — мы можем только все вместе».

Министр Н. Д. Егоров, находившийся в окружении большой группы журналистов, явно торопился, как он сказал, в Нальчик, где проходил конгресс горских народов.

Жизнь, в самом деле, давала о себе знать прежде всего жаркими событиями вокруг Чечни. Поступившее тогда сообщение об «отстранении» от должности президента Джохара Дудаева Временным Советом Чеченской Республики было тревожным и настораживающим: трудно было понять, являлось ли происшедшее там результатом внутренней ситуации или это была модель, сформированная в Москве и к которой Егоров имел самое непосредственное отношение. На суде в Пятигорске по уголовному делу чеченским террористам, захватившим в мае заложников в рейсовом автобусе, был объявлен приговор.

На Кубани тем временем укрепляло свои позиции набиравшее силу казачество. В Краснодаре в районе Екатерининского сквера (угол улиц Пушкина и Красноармейской) была открыта памятная доска генерал — лейтенанту Бабычу Павлу Денисьевичу и генералу от инфантерии Бабычу Михаилу Павловичу в ознаменование их заслуг перед Россией и Кубанью.

Разумеется, назначению Харитонова на высокий пост правителя Кубани предшествовала активная закулисная борьба. Даже существовало расхожее мнение, что якобы никто из более достойных кандидатов не согласился возглавить Кубань. С другой стороны, не менее восьми претендентов штурмом брали Президента и премьер — министра, инициируя вопрос о своем назначении. Известно было также, что за Харитонова ходатайствовали местные главы администраций и шестеро депутатов Государственной думы. В то же время некоторые однозначно воспринимали Харитонова как ставленника Егорова, в связи с этим на одной из пресс — конференций прозвучал даже термин «егоровщина». Несмотря на развернутый ажиотаж, новый глава спокойно влился в команду, созданную предшественником, и никого не собирался разгонять. Он также намерен был продолжить политическую линию Егорова в области региональной политики и миграционных вопросов. Губернатор ясно дал понять, что Кубань не резиновая и действовать он намерен в первую очередь в интересах коренного населения края.

При этом Харитонов заявил, что будет активно заниматься двумя первоочередными проблемами. Первая из них — аграрная. Нет движения сельхозпродукции, она неконкурен тоспособна, подчеркивал он. Правительство не выполняло своих обязательств, и многие хозяйства в ближайшее время вынуждены были прекратить свое существование. Губернатор был также намерен встретиться с Президентом и федеральными министрами и поставить вопрос ребром. Вторая важная задача, которую выдвинул Харитонов, — борьба с коррупцией, обуздание преступности, которой новый глава намерен был дать решительный бой.

Кроме того, губернатор заявлял, что будет совершенно нейтрален по отношению ко всем политическим партиям и общественным движениям и что он является противником бесконтрольной деятельности исполнительной власти.

Все это перевалило чашу весов в пользу Харитонова.

В это время политическая и общественная жизнь в центре и на местах, без преувеличения, бурлила. Так, у центрального пункта распространения акций АО «МММ» в Москве появились голодающие. Их требование было более чем странным: снятие или максимально возможное снижение налогов скандально известной фирмы Сергея Мавроди как «компании, помогающей малоимущим и пенсионерам».

В Краснодаре на фоне массового роста частных фирм и организаций продолжалось массовое сокращение людей. Только за семь месяцев 1994 года 235 предприятий Краснодара вынуждены были сократить 2547 человек, причем подавляющее большинство из них были инженерно — технические работники. Устроиться в дальнейшем по специальности стало большой проблемой.

И без того нервозную обстановку, сложившуюся в крае, подогревали различного рода советы и наставления, которые без конца сыпались в адрес Харитонова. Каждый мало — мальски значимый политик либо общественный деятель, не говоря уже о друзьях и соратниках, старались обеспечить информацией нового главу, а в ряде случаев предостеречь, по их мнению, от возможных ошибок и катастрофических провалов. Харитонов умел слушать и делать из услышанного определенные выводы. С особым интересом он прочитал острое открытое письмо С. И. Дементьева, профессора Кубанского госуниверситета, доктора юридических наук, опубликованное в краевой газете. Называлось оно весьма примечательно: «Не отрывайтесь от народа!» «Я хорошо Вас помню по Курганинскому и Лабинскому районам, где вел занятия в народном университете для партийно — хозяйственных работников по экономико — правовым знаниям, — писал ученый-правовед. — Поэтому и не знаю: то ли поздравлять Вас с назначением на должность главы администрации края, то ли посочувствовать?.. За время ельцинского режима, т. е. за три года, Вы ведь по сути четвертый губернатор, как теперь принято называть Вашу должность. По моему глубокому убеждению, причина такой частой смены руководителей края в том, что они окружали себя именно такими людьми, о которых я сказал вначале. Не окружайте себя подхалимами, дилетантами, карьеристами и им подобными людьми! Правда, это не в полной мере относится к Н. Егорову… но ведь даже и курице было понятно: и в его окружении были и пока еще остались Вам в «попутчики» «работники», которые его подставляли. Один археолог чего стоит!»

Собственно, письмо профессора было не об этом. В первую очередь он ратовал не за назначение глав администраций всех уровней, а за проведение выборов, в том числе и в Законодательное собрание края, в соответствии с действующим законодательством.

Особой критике в своем послании профессор подвергал самоуправные, с его точки зрения, действия первого заместителя главы администрации края Виктора Федоровича Гладского, который якобы чинил препятствия в краевой выборной кампании. Конечно, подобные манипуляции были всего лишь тактическими уловками, к которым вынуждена была прибегать краевая администрация. Ведь в случае выборов на горизонте явно просматривалась «грозная» и нежеланная московским политикам фигура опального Н. И. Кондратенко. Его избрания главой администрации края в случае назначения выборов боялись наиболее одиозные политики. Кандидатура Харитонова, таким образом, по замыслу идеологов, должна была внести относительное спокойствие и затишье в политическое противостояние расколотого кубанского общества. Кроме того, обострению ситуации способствовал категорический отказ В. Ф. Гладского от предложенной ему ранее должности главы края, явно способного и крепкого хозяйственника, приглашенного в свое время из Армавира, где он руководил крупным машиностроительным заводом.