Вот тут и приключился удивительный случай, над которым потом долго и бесполезно ломала голову.

***

Тогда в «раздевалке», после очередной проведенной игры, все снимали «амуницию» готовясь перейти «в рекреацию». С некоторых пор это стало обязательным ритуалом. Видимо, она тут была не единственным ксенопсихологом, парочку «коллег», скорее всего – студентов старших курсов, удалось вычислить легко, но, несомненно, тут работали и настоящие профессионалы.

Так вот, с некоторых пор было учтено, что далеко не все могут мгновенно переключиться из состояния «войны» в обыденную жизнь. Видимо, несколько неприятных срывов заставили ввести обязательный ритуал сначала «разоружения», а потом «братания» на котором бывшие противники сбрасывали напряжение, вспоминали прошедшие бои и привыкали к тому, что «кругом свои», хоть совсем недавно смотрели на этих «своих» через прицел.

Ей, ввиду некоторых психофизиологических особенностей, а именно – переключению между псевдоличностями с Защитника на Исследователя, такое не было необходимо, но на эти «посиделки» ходила, разумеется, всегда - материала они давали чуть не больше, чем собственно бои.

Так вот, в раздевалке к ней подошел лидер команды противника. Всегда было интересно наблюдать, как работает в поле эта «яркая индивидуальность», а она была действительно яркой, ведь биоформу себе он избрал ни на что не похожую. Это было нечто рогатое, с перепончатыми крыльями, совершенно неспособными поднять покрытое короткой шерстью тело, да еще с хвостом снабженным отравленным когтем на конце. Словом – набор нелепостей с точки зрения боевой эффективности.

А сейчас это недоразумение нервно переминалось в проеме и автоматически почесывало три красных пятна треугольником расположившихся на лбу. Это явление было, к слову, весьма интересным побочным эффектом. Дело в том, что у большинства разумных не было ничего схожего с Арбитром, то есть сущностью (ну или просто «подпрограммой» у тех, у кого он не персонифицировался), отвечающей за согласованность действий псевдоличностей. Поэтому собственным «подсознанием» они не владели в достаточной мере и пребывание в «вирте» всегда влекло за собой риск «заблудиться», престать отличать воображение от реальности. К тому же, большая часть играющих еще и испытывала вполне реальную боль от воображаемых ранений.

А некоторым, особо счастливым, доставались и «психосоматические повреждения». Собственно это она сейчас и наблюдала – «убитый» настолько поверил в свою смерть, что теперь «ранения» нестерпимо чесались и вызывали желание постоянно проверять, что там все в порядке и нет дырок. Это пройдет довольно быстро, но микроциклов двести придется потерпеть. Но тут посетитель, наконец, решился:

– Терм, скажи мне, как крутой мужик, крутому мужику – ты беременна?

И захохотал, вытирая слезы. Потом слегка успокоившись, добавил:

– Извини, но ты бы видела… Фермик с отпавшей челюстью – зрелище незабываемое.

Арбитр – Центральной: «Упс…»

– Ты как такое подумать догадался?

– А стрелять ты очень хорошо стала, - и мастерски щелкнув хвостом, «яркая индивидуальность» пропала, не преставая поглаживать свои пятна.

Оставалось только рефлекторно почесать в затылке, вызвав очередное шипение Арбитра, по теме подхваченных чужих привычек и «утери расовой самоидентификации», да сменив тело на Адамита топать на рекреацию.

***

А хвост, тем временем, все рос, и даже в короткие путешествия теперь приходилось отправляться целым кортежем – заносить эту конечность теперь приходилось не менее, чем трем Рабочим.

Нарастали проблемы с психосоматикой – одно время начал жутко чесаться панцирь на спине, хотя чесаться там совершенно нечему - внешний скелет вообще штука твердая и малочувствительная. Хорошо хоть питье выданное Хранителем помогло.

Они довольно близко, кстати, сошлись за это время с высшим Хранителем. Все же области научных интересов у них весьма близкие, а поговорить об этом тут было больше не с кем. Исследователь, на эти краткие мгновения выглядывавший наружу подметил для себя очень много новых и интересных моментов. Ведь Хранитель имел дело как раз с очень интересным периодом формирования личности – когда и телу и разуму можно придать какую угодно форму, настолько все еще нечетко и пластично.

Но миллициклы сбегали неумолимо, и подошло время Кладки.

Как ни странно, но это событие прошло довольно обыденно. Ни особых душевных переживаний, ни чрезмерной боли. Нет, конечно, временами и страшно было, и в глазах темнело от «приятных» ощущений, но не так чтобы особенно.

Удивление происходящим даже сподвигло поболтать с высшим Хранителем, в перерыве между схватками, когда одно яйцо уже вышло, а второе еще не начало движение вверх по хвосту.

– Так а почему собственно должно быть по-другому милочка? – ответил недоуменно Хранитель, рассматривая на просвет кожистое яйцо, перед тем, как опустить его теплую в жижу инкубатора.

Полуметровое по большей оси яйцо, просвечивалось насквозь, и было видно, как внутри двигается тень. В следующий момент изображение дернулось, и кожура отчетливо вздрогнула от удара изнутри. Хранитель отшатнулся и, сокрушенно покачав головой, опустил разбушевавшееся яйцо в теплую жижу. Больше он яйца близко не подносил, рассматривал держа подальше от головы, но на это тогда она внимания не обратила – не до того стало, схватки начались по новой.

К поднятой теме они вернулись чуть позднее, когда все в основном закончилось, и по одному начали отходить «детские места». Это было уже не столь тяжело, хотя конечно предыдущие события изрядно вымотали, и хотелось уже только одного – чтобы все скорее закончилось, но все шло заведенным чередом, зато появилась возможность подкрепиться. Вот тогда высший Хранитель, наблюдая за чавкающей пациенткой, и продолжил как ни в чем небывало: