Я вошла в смежную комнату и опять остановилась в нерешительности. В мягких креслах, на диване и на стульях вокруг горящего камина сидели девушки в красивых вечерних платьях.

— Проходи, проходи, — сказал майор и опять торопливо вышел, — видимо, он был здесь распорядителем.

Я поздоровалась. Удивленно взглянув на меня, некоторые из девушек ответили, другие, увлеченные разговором, даже не заметили моего появления. Я прислушалась. Разговор шел в основном о нарядах, о модах. Кудрявая блондинка с увлечением рассказывала, как местный сапожник за два дня сшил ей туфли.

Чувствуя, что этого разговора поддержать не смогу, я подошла к стоявшему на тумбочке приемнику и покрутила ручку. Раздался четкий голос диктора, передававшего последние известия:

«На Первом Украинском фронте наши войска ведут ожесточенные бои…»

— Ой, не надо, не надо! — закричали, замахав руками, девушки. — Только и слышишь: война да война. Хоть бы сегодня отдохнуть. Выключите!

Вскочив, одна из девушек, шелестя длинным платьем и сердито взглянув на меня, выключила приемник.

Я почувствовала, как некстати я здесь, в своих больших кирзовых сапогах, в брюках, с остриженной под бокс головой. Эти девушки не замечают ни меня, ни моих звездочек, ни моих орденов, которыми мне сначала так хотелось погордиться перед ними, гражданскими. Но откуда здесь эти разряженные красавицы? Кто они? Чьи-нибудь жены или дочери? И какие они изящные! Не то что я, — с презрением поглядела я на себя в большое трюмо. И вихор опять торчит, проклятый! И чего я сюда пришла? Здесь одни гражданские девушки. Это всё ребята: иди да иди! Вот возьму и уйду! Но тут опять вошел майор и позвал меня:

— Сычева, иди помоги нам, пока придет моя жена. Посоветуй, как лучше накрыть столы.

Я обрадовалась, что можно уйти. Прошла за майором в кухню. Там суетились ординарцы. Я посмотрела, как поставлены в зале столы, и посоветовала сдвинуть их буквой «П». Майор со мной согласился. Я стала распоряжаться.

Когда столы были накрыты, майор велел мне идти в зал:

— Сейчас приедет командующий.

Одернув гимнастерку, я пошла.

В коридорах засуетились:

— Командующий приехал, командующий!

Оркестр заиграл туш. Офицеры выстроились в ряд. Вытянулась рядом с майором и я.

Вошел пожилой, но еще бодрый генерал. Обходя выстроившихся в ряд офицеров и приветливо пожимая всем руки, он подошел ко мне. Я вытянулась как струна. От волнения даже в горле пересохло.

— А это лейтенант Сычева, товарищ генерал, — напомнил командующему майор.

Пронизывая меня пытливым взглядом, генерал протянул мне руку и улыбнулся:

— С сорок второго командуете, пора уже батарею принимать, а?

— Не справлюсь, товарищ генерал, — смутилась я.

— Справишься! Ну, а Тиссу возьмем?

— Возьмем, товарищ генерал-лейтенант! Только бы приказ! — твердо отчеканила я, смущенная общим вниманием.

— Вот это, вижу, воин, — похвалил генерал и отошел.

Все с интересом смотрели на меня, а девушки сразу окружили и стали расспрашивать, откуда я, из какой части и давно ли на фронте. Оказывается, они только сейчас поняли, что я женщина, а когда зашла к ним в комнату, приняли меня за парня. «Ох уж этот мне чуб и солдатские штаны!» — в который раз подосадовала я.

За стол я села с самого края возле жены майора, приветливой темноволосой женщины в красивом, скромном платье. Передо мной стояла бутылка какого-то слабенького венгерского вина.

После нескольких тостов гости повеселели. Офицеры стали рассказывать разные интересные случаи, а девушки весело смеялись. Поднимали тосты за праздник артиллерии, за Родину, за победу. На меня никто больше не обращал внимания, казалось, обо мне забыли, и я была довольна.

«Как-то там мои лейтенантики, — вспомнила я. — Скучают в общежитии. Бедняги, им не повезло. И голодные, наверное, сидят».

И хотя мы неплохо пообедали днем в офицерской столовой, но мне вдруг стало очень жалко своих друзей.

«Не отнести ли им гостинца? Приду, скажут — не могла уж чего-нибудь захватить… Сама небось наелась…»

Увидев, что за мной никто не наблюдает, я стала потихоньку таскать с тарелок что повкуснее и прятать в галифе.

Соседка, жена майора, возможно, удивлялась моему непомерному аппетиту, но, увлеченно разговаривая со своим соседом — военврачом, она в то же время очень любезно подставляла мне все новые тарелки.