Александр, припоминая то минувшее время, помолчал и развел руками:

– Сам не знаю почему – объяснять-то мне основы веры особо некому было – я начал просто читать утренние и вечерние молитвы, ходить в храм. Поначалу на пять, десять минут. Все мне казалось: там душно, толкают, отвлекают разговорами и вообще – зря только время теряю. А потом понемногу вдруг начал выстаивать службы полностью, исповедоваться, причащаться. Впрочем, почему вдруг? – оборвал он себя. – Скорее всего за меня молился кто-то… Может быть, предки… У нас на родовой фотографии есть портрет, судя по наперсному кресту, игуменьи. Потом дедушка по маминой линии, в честь которого меня назвали, погиб на войне под Смоленском. А Сам Господь сказал, что нет выше той любви, как если кто положит жизнь свою за други своя. Еще – бабушка, уже с папиной стороны. У нее было очень высокое давление, ей нужно было лежать, но приближалась Пасха, и она встала, чтобы приготовить все необходимое для нее. Ей: «Ты что? Немедленно в постель!» А она: «Да как же я Господа-то не встречу?» Приготовила куличи, пасху, покрасила яйца и на самый Светлый День – умерла. А говорят ведь, если глубоко верующий человек сподобится умереть на Пасху, то он минует воздушные мытарства и идет прямо в рай. Почему бы ей там было не помолиться обо мне, нехристе? А еще…

Александр хитро прищурился и сказал:

– Я же ведь сказал, что не случайно назвал дату операции. Так вот, уже много-много лет спустя, прожив два года в Выксе, где преподобный Варнава основал женский монастырь, живя в скиту, где он подвизался более пятидесяти лет, я вдруг узнал, что 24 июня Святая Церковь празднует… день апостола Варнавы, то есть это был день именин преподобного Варнавы! Потом я сподобился в течение целого месяца поднимать из воды, которой была заполнена крипта, его святые мощи. И каждая их частица, после обретения, лежала на красном поясе, который старушки называют «Живые помощи», от начала одной из молитв на нем «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небесного водворится». С тех пор этот пояс постоянно на мне, - не без гордости сообщил Александр и добавил: - Вот какие бывают в жизни «случайные» неслучайности! Такой великий апостол и такой великий преподобный – как они могли не помочь мне тогда, когда я был, что называется, между небом и землей. А точнее, между землей и адом!

– Надо же, как бывает!.. – с удивлением покачала головой Вера, и Александр, воодушевляясь, продолжил:

– А знаешь, скольким людям еще при жизни – а ушел он ко Господу в 1906 году - помог старец Варнава? – показал на икону Александр и тут же ответил. – По пятьсот, а то и по тысяче человек – сам Царь Николай Второй! – ежедневно приходили к нему. Шли, как водилось тогда, пешком, за сотни верст, с важнейшими жизненными вопросами. Можно сказать, вопросами жизни и смерти. И он отвечал, советовал, лечил… Тогда, как раз, русско-японская война была. Так к нему пришли женщины и спрашивают: «Батюшка, наши кормильцы сгинули, полгода от них никакой весточки. Как благословишь поминать их: о здравии или за упокой?» «Живы, живы ваши кормильцы! – отвечает отец Варнава. – Только в плену. Через месяц вернутся живыми и невредимыми» И что же? Как, благодаря старца, написали ему женщины, мужья их вернулись точно в указанный срок.

Вера, глядя на икону, с благоговением перекрестилась, и Александр с еще большим воодушевлением – как это с ним частенько бывало во время проведения экскурсий - продолжил:

– А то был случай, когда один крестьянин из Ярославской губернии, я даже назову тебе его имя – Михаил Яковлевич Сворочаев – десять лет пролежал, разбитый параличом. Приглашали врачей, но те говорили, что болезнь неизлечима. Убитая горем жена крестьянина отправилась в Троице-Сергиеву Лавру, а оттуда к старцу Варнаве в Черниговско-Гефсиманский скит и рассказала ему о болезни мужа. Батюшка, благословив ее, сказал: «Молись, раба Божия, молись: Господь милостив – встанет твой муж…» И что же? Возвращается она домой и видит, что муж ее, до сего лежавший пластом, сам выходит на крыльцо встречать ее…

Александр вопросительно посмотрел на Веру, может, на сегодня достаточно? Но та умоляющим взглядом попросила его: продолжай, продолжай!

И он согласно кивнул:

– Или вот еще… Один мальчик умирал от нарыва в горле. Врачи сделали все, что могли, и оставили его умирать. Тогда отец его, вспомнив про то, как помогает приходящим к нему людям старец Варнава, за неимением уже времени ехать к нему, просто приложил его фотографию к горлу мальчика. Нарыв прорвался, и ребенок был спасен. Это было больше ста лет назад. Но и сегодня не прекращаются подобные чудеса! Во время одной экскурсии ко мне подошла женщина и рассказала, что у нее были серьезные проблемы после операции. Купив в скиту книгу о преподобном Варнаве, она прочитала про этот случай и, за неимением фотографии старца, положила эту книгу с портретом на обложке на живот. Ночью она проснулась от странного ощущения… Откинула одеяло и увидела, что из покрытого послеоперационными шрамами живота у нее на глазах лезет огромная, как она показала в два кулака – а кулак у нее, как у мужчины – шишка. Потом эта шишка спала, и с тех пор, к изумлению врачей, она совершенно здорова! Чудо? Чудо! И такие случаи можно продолжать и продолжать! Батюшка исцелял глаза, руки, ноги… Да что руки-ноги? Он даже раковым больным помогал!

Александр спохватился но – будь, что будет! – тем более что Вера подалась вперед всем телом, впившись в него глазами, решительно продолжил:

– Однажды к нему пришла плачущая молодая женщина и, сказав, что у нее рак в самой последней степени, попросила благословения на операцию.

«Да нет у тебя никакого рака! – отмахнулся от нее старец и предложил свой обычный «метод лечения»: - Поставь горчичник – и все пройдет!»

Прошел месяц. И вновь приезжает эта женщина. Красивая, румяная – ни тени болезни на лице.

А старец уже встречает ее своей обычной в подобных случаях шуткой:

«Ну, и где твой рак? Уполз?»

Александр победно посмотрел на Веру:

– И подобных случаев тоже было немало! Может тебе рассказать о том, как старец помогал людям и в жизненных трудностях? – предложил он.

Но Вера отрицательно покачала головой.

После того, что она услышала, это для нее было уже не так неинтересно. Да к тому же, стало видно, что она заметно устала.

Вспомнив, что они еще не читали вечерние молитвы, Александр сказал, что преподобный Серафим Саровский благословлял в случае изнеможения, нехватки времени или болезни читать, так называемое, «Серафимовское правило»: 3 раза «Отче наш», 3 раза «Богородице Дево, радуйся…» и Символ Веры. И, как это частенько с ним бывало, будучи сам не прочь прочитать его, предложил Вере в виде исключения сделать это сегодня. Но та отказалась и хотя и с трудом, выслушала все полное правило до конца.