И тут Юрий Цезаревич улыбнулся. Он, как понял Стас, окончательно пришел в себя.

– Эй! – снова послышались голоса снаружи. – Вы там еще живы? Скорее решайте, а то уже и нам тут становится жарко.

– Подождите! Настанет час, когда вам не так жарко станет! – как-то мигом окрепнув в духовной жизни, пообещал Юрий Цезаревич.

И тут… бывают же такие совпадения: где-то у входа в баню раздался сильный взрыв, очевидно опаливший огнем одного из охранников.

– Ай! – вскричал тот и простонал второму: – А ну-ка сходи, проверь, что там еще такое…

Послышались быстрые шаги, еще один вскрик боли. Затем, судя по звукам, уже несколько человек подошли к закрытой двери, отодвинули бочку, с грохотом отбросили подальше бревно…

Наконец, дверь распахнулась, и вместе с рванувшимся в парную порывом холодного, свежего, сытного воздуха появилось взволнованное лицо Лены:

– Ой, простите… - смущенно попятилась она и уже из предбанника уточнила: - У вас там все в порядке? Стасик, ты цел?!

– Да!
– крикнул, успокаивая ее, Стас.

– Можешь передать батюшке - всё и все целы, живы… - поддакнул Григорий Иванович

– И даже здоровы! – подтвердил, выходя последним, дядя Андрей.

– Благодарение Богу! – повторил Юрий Цезаревич и обессиленно сел на лавку в предбаннике.

Стас быстро надел джинсы и, натягивая на ходу футболку, вышел во двор к друзьям.

Блаженно сощурился на солнце… Набрал полную грудь воздуха…И вопросительно посмотрел на Ваню.

– Это все Шарик!
– лаская пса, объяснил тот. – Он прибежал, и мы с Ленкой сразу обо всем догадались. Она помчалась к участковому, а я – в церковь к сторожу… Тот устроил маленький фейерверк, ну и когда эти отвлеклись, старшина с ними быстро разделался. Да и сам Виктор, оказывается, будь здоров, какие приемчики знает!

– Странно! – блаженно вдыхая чистый, свежий воздух, нашел еще в себе силы удивиться Стас: - Я же ведь Шарика даже отвязать не успел!

– А он сам отвязался! Он это у нас хорошо умеет, правда, Шарик? – спросил у вилявшего хвостом пса Ваня.
– Правда, за это ему обычно достается… Но сегодня так уж и быть, получит самую большую кость. Но только – после схода! Потому что мы и так уже на него опоздали!

Глава четвертая Белый гонец

1

Славко поднял с земли половецкое копье и грозно выставил его перед собой…

Двигаясь в заметно поредевшем ряду пешцев, Онфим шел по-прежнему рядом с Сувором и Милушиным мужем.

Шли, не торопясь, так, как велел им сотский.

Неожиданно среди множества вражеских тел Онфим вдруг заметил пронзенного стрелой молодого половецкого воина, совсем еще отрока. Судя по одежде, это мог быть сын какого-нибудь хана. Он лежал рядом с убитым конем, почему-то прикованный к его седлу стальной цепочкой, и чудом не был затоптан копытами только что промчавшейся здесь сначала половецкой, а затем и русской конницы. Наверное, хан так заботился о сыне, боялся, чтоб не потерялся в бою, да все равно потерял, решил Онфим.

«Надо же - даже их дети вышли на оборону своих вежей!» – хмурясь, покачал он головой.

Черты перепачканного грязью и то ли своей, то ли чужой кровью лица убитого показались ему больше русскими, чем половецкими, и даже чем-то немного похожими на пропавшего Славку…

«А может, это из наших, русских, выкормленный с младенчества этими волками-половцами, как звереныш?» - подумал он и вдруг заметил, что юноша вроде бы как приоткрыл глаза и пошевелился. Такой, не задумываясь, может метнуть в спину кинжал, промелькнуло в голове Онфима. Нет, решил он, лучше ударить лишний раз даже мертвеца, чем погибнуть по глупости. Онфим поднял топор, но не успел замахнуться, как половецкий юноша неожиданно сел и, отбросив подальше зажатую под мышкой стрелу, Славкиным голосом окликнул

– Онфим! Онфимушка! Не убивай! Это же я – Славко!

– Тьфу ты! Славко! Опять ты? Живой?! – опешив поначалу, обрадовался Онфим.

– Эй, ты чего? – заметив, что он приотстал, окликнул Милушин муж.

– Да ты посмотри, кто тут!

– Славко?! – удивился Милушин муж и заботливо спросил по-прежнему остававшегося на месте отрока: - Ты что - ранен?

– Да, кажется… нет!

– Откуда ты здесь взялся?

– После, после расскажу! – отмахнулся Славко и попросил, показывая на стальную цепочку: – Сначала освободите меня от нее! Сможете?

– Да что ж мы не кузнецы, что ли? – слегка обиделся на такой вопрос Онфим, но даже им с Милушиным мужем пришлось повозиться, чтобы перерубить эту цепь.

– Крепкая! Хоть и тонкая… - подивился Милушин муж, разглядывая ее в своих могучих руках. – На востоке ковали. Может, даже в Дамаске!

– Хорошая работа! – подтвердил Онфим, протягивая отроку цепь: - Держи на память!

Но Славко, даже не поглядев на нее, вскочил на ноги. Не хотелось ему ничего иметь такого, что бы напоминало ему о Белдузе. А вот отомстить ему за все он сумеет! И прямо сейчас!