– Так ведь это же - Божий суд! Тут уже от нашей воли и желания ничего не зависит. Вспомни, как Давид победил великана Голиафа!

Князь Илья торопливо кивнул, мол, помню, и впился глазами в друга:

– И у тебя что – была надежда в нем победить?

– Не большая, если сказать тебе честно…

– А если бы вообще не было этой надежды?

– Ну, если бы я был уверен в том, что ты полностью виноват, то, конечно же, нет, не вышел! – уверенно ответил Радим и зябко передернул плечами: - Самоубийство – непростительный грех!

– Так что же – ты хочешь сказать, что за мной есть и какая-то правда?!
– почти выкрикнул князь Илья, не замечая, что охранник давно уже прислушивается к каждому слову их беседы.

– Как бы тебе сказать… - задумался вслух Радим.
– Обиженные тобой люди видят в тебе только зло, которое ты им сделал. Но мне, как твоему другу, нередко доводилось подмечать совсем иное.…

– Например?

– Я помню, как ты, не жалея своей жизни, кстати, и нашей тоже, при первой же возможности, отбивал у половцев всего лишь час назад отданный им полон… Как не задумываясь, откликался на отчаянный зов погибавших в несправедливых войнах братьев. Как спас однажды из огня, горевшую в подожженном твоими же воинами доме, мать с ребенком… Так что к ожогам, я думаю, тебе не привыкать!

– Надо же, я совсем забыл про это… - пробормотал, никак не ожидавший услышать хоть слово в свою защиту, пленник.

– Главное, что Господь помнит! – показал глазами на Евангелие Радим.
– Он никогда не забывает даже мельчайшего человеческого добра. Потому что его так трудно, а порой просто невозможно сделать в этом преисполненном зла мире!

Радим помолчал и, покосившись на сделавшего вид, что старательно достругивает фигурку медведя охранника тихо сказал:

– Я пришел, не только для того, чтобы повидаться и ободрить тебя.

– Но и предложить, как в наши былые годы – план какого-нибудь дерзкого побега? – понимающе взглянув на него, подхватил князь Илья и не успел еще решить, что ответит на такое предложение друга, как тот вдруг сказал:

– Нет. Скорее, наоборот. Предостеречь.

Радим выдержал удивленный взгляд пленника и пояснил:

– В граде я видел несколько человек, с которыми ты был связан в последнее время. Они наверняка предложат тебе такой план. И он вполне может быть осуществимым. Но я - твой друг и должен сказать. Не слушай их. Они не доведут тебя до добра. А зла тебе и без того хватило…

Но… - попытался возразить князь Илья и почувствовал, как на его плечо тяжело легла ладонь друга.

– Над тобой совершается Божий суд, – поднимаясь, сказал тот.
– И, каким бы ни был приговор, прими его, как из руки Господней. Ну, а теперь - не говорю тебе: «Прощай!», говорю: «До встречи!». Не здесь, так там! – кивнул он головой туда, где над сводами поруба было небо.
– Собственно, вот и все, что я хотел сказать и тем более, сделать.

Обняв на прощание друга, Радим вышел.

Почти тут же за дверью послышался голос первого охранника, заговорившего с внешней стражей. Второй охранник встал с лавки и перед тем как уйти, неожиданно бросил князю Илье свою законченную работу: лохматого, поднявшегося на задние лапы медведя.

Тот оглядел на него и растерянно посмотрел в спину уходящего воина.

Очень искусная работа. Но главное – морда этого, готового к нападению матерого зверя, была… доброй.

2

– Как это? – не понял купец и взмолился…

Князь Илья снова лег и стал думать о том, как порою неожиданно все изменяется в жизни. Белое вдруг становится черным. Черное – белым… А иногда даже всеми цветами радуги. Правда, это уже не для него… С ним такое однажды случилось, только – наоборот. Когда все цветное и светлое в одночасье сделалось темным…

Первый охранник все время порывался ему что-то сказать, но удерживал себя и только с нетерпением поглядывал на дверь.

Наконец, она открылась, но, судя по выражению на лице охранника, пришел совсем не тот, кого он ждал.

На пороге стоял невысокий полный мужчина, по лицу и одежде купец. Так оно и оказалось.

– Вот, - перекрестясь на икону, сказал он, назвавшись купцом Диомедом.
– Должок тебе, князь, принес! Точнее, из уважения к его величине, правильнее сказать – долг!

– Какой еще долг? – не понял князь Илья.

– Как! Ты не помнишь?!

Купец мелкими шагами просеменил к нему и принялся объяснять:

– Три года назад я вез товар из Тмутаракани. Хороший товар. Дорогой. Настолько дорогой и хороший, что на него позарились лихие люди, следившие за мной от самого торжища и напавшие по дороге. Товар они отобрали. Меня уже хотели убить. Но, к счастью, ты тогда проезжал мимо. И, хотя твой отряд был куда меньше, разогнал их и приказал своим людям не трогать ничего из моих товаров, а самого меня отпустил с Богом. Вот я тогда и дал тебе слово, что десять процентов с прибыли от тех товаров – будут твои.