Никто не придет ей на помощь, если она свалится с утеса высотой в пятьдесят футов. Он подхватит ее, слегка придушит и продолжит свой путь. Это задержит его совсем ненадолго.

Сьюзен почти уже спустилась с утеса, когда вдруг заметила его. Судя по всему, эта тропа представляла смертельную опасность даже для тех, кто родился и вырос в этих местах, а потому она старалась не отводить глаз от каждой ступени. Однако в какое-то мгновение подняла голову, посмотрела на берег и… увидела его.

Он даже не шевельнулся. В конце концов, он давным-давно привык часами стоять на одном месте без движения. Возможно, ветер донес до нее его запах, однако Эван и представить себе не мог, что от него пахнет чем-то, кроме моря. Впрочем, не исключено, что она остановилась, когда заметила его. Сапоги Эвана уже перестали хлюпать, но по-прежнему оставались покрытыми песком и водорослями.

В любом случае сейчас блондинка с широко распахнутыми глазами стояла на зазубренном краю утеса, размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Если она будет еще какое-то время смотреть на него, а не на собственные ноги, то дело действительно кончится тем, что она полетит лицом вниз. Само собой, повернуть назад и пойти вверх по узкой осыпающейся песчаной тропе – дело почти невозможное. И, судя по паническому выражению на ее лице, девица раздумывала о том же самом.

– Или возвращайтесь, или спускайтесь! – наконец крикнул Эван, которому не терпелось продолжить путь. – Однако мне будет проще поймать вас, если вы упадете с высоты в двадцать футов, а не в пятьдесят.

Блондинка не отвела глаз от его лица, но ничего не ответила.

Она хороша, с этим не поспоришь. Красота раздражает, но и привлекает тоже, особенно того, кому особенно нравятся хрупкие блондинки с высокими скулами, одетые в дорогие парижские туалеты. И если бы не ее очки в бронзовой оправе и не то, с какой неловкостью она пыталась удержаться на узкой тропе, ее вполне можно было бы изобразить на картинке модного журнала.

Эван всего этого терпеть не мог.

Такие женщины олицетворяют собой все, что портит в наше время мир. Поверхностные, претенциозные, эгоистичные. Женщины, чьи мысли – если они вообще способны думать – сосредоточены на том, как бы заарканить подходящего муженька и потратить его деньги. Эван предпочитал вести жизнь холостяка, чтобы иметь возможность получать удовольствие где заблагорассудится, не опасаясь попасть в сети брака. И меньше всего ему хотелось – в это мгновение или в любое другое – тратить время на лондонскую дебютантку.

– Я не буду кусаться! – крикнул он, когда стало понятно, что девица намерена простоять на утесе все утро. Ветер распахнул полы ее плаща, плотно облепил фигурку платьем.

Эван даже не подумал притвориться, что не замечает этого.

Сьюзен с сомнением посмотрела на него и спросила:

– Вы выстрелите в меня?

Эван усмехнулся:

– О, успокойтесь! – Он поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения. – Обещаю не кусаться и не стрелять!

Блондинка не шевельнулась.

– Думаю, – проговорила она через некоторое время, – что доверять вам будет высшим проявлением наивности.

Эван вынужден был с ней согласиться. В знак этого он наклонил голову. Все-таки, возможно, она не так и глупа. А вот насчет себя Эван стал сомневаться. Если б он не был глупцом, то давно бы уже был далеко отсюда. Так почему же он все еще здесь?

– К сожалению, – быстро оглянувшись назад, продолжала опасно привлекательная блондинка, – в данный момент у меня нет выбора.

– Жаль. – Эван улыбнулся своей самой ненадежной улыбкой.

Сьюзен сердито посмотрела на него.

Его улыбка стала еще шире.

– Негодяй!

– Вам об этом ничего не известно.

На ее лице появилась недовольная улыбка. Сьюзен посмотрела на Эвана, качнулась, а затем перевела взор на небо, словно надеясь на вмешательство высших сил.

Она привлекательна, как и всякая невинная дебютантка, но у него нет времени возиться с ней.

– Послушайте! – крикнул Эван. – Я не могу вечно стоять тут, ожидая, разобьетесь вы насмерть или нет. Почему бы вам не сообщить мне, собираетесь ли вы на что-то решиться или будете стоять там весь день? У меня полно важных дел, которые не терпят отлагательств, и я не могу…

– Каких это дел? – перебила его Сьюзен. – Что это за неотложные дела ранним утром? Куда вы направляетесь? У вас встреча с кем-то? На побережье?!

Эван недоверчиво посмотрел на внезапно оживившееся лицо блондинки. Он стоит тут, представляя себе, как раздевает ее, а она вздумала осыпать его вопросами? Хуже женщины, одержимой мыслью о замужестве, может быть только шумная женщина, одержимая мыслью о замужестве.

– Беру свои слова назад! Оставляю за собой право застрелить вас, когда захочу!

Ее розовые губки приоткрылись.

– Но вы же обещали…

– Или покусать вас. – Он наградил ее своей особой улыбкой, означающей «Не вздумай мне доверять!». – Кстати, это было бы предпочтительнее.

Ее руки сжались в кулаки.

– Я никогда не позволю… Ай!…

Песок под ее ногами наконец пополз вниз, и она упала на спину, пытаясь уцепиться за землю. Однако вместо того чтобы удержаться на месте, поехала вниз, увлекая за собой большую часть тропинки.

– Боже правый! – пробормотал Эван.