Шрифт:
– Занятно, – Вершинина, приподняв брови так, что они исчезли под ее волнистой челкой, с интересом посмотрела на Толкушкина.
– Чушь собачья! Я вначале со Светой и разговаривал… Это потом, когда инициативу перехватила Анжелика, она чего-то заортачилась…
– Ты ж сказал, что она как будто о чем-то важном сообщить тебе хотела, но потом передумала?
– Да заткнись ты!
– Полегче, Толкушкин, – одернула его Вершинина, – так значит, из-за своих интрижек ты теряешь доверие тех людей, которые могли бы нам помочь?
– Да это просто был способ привлечь к себе внимание… – оправдывался Толкушкин.
– Ах, эти заезженные психологические клише! Тебе, Валера, не кажется, что они дезориентируют твой неокрепший ум? – язвительно заметила Валандра.
– Ну хотите, сами ее об этом спросите, вот телефон, – он вынул из кармана блокнот и вырвал из него страницу.
– Ты как со мной разговариваешь?! – взбеленилась Вершинина, – «хотите – сами спросите»! Ты на меня свою работу не перекладывай! Если ты такой ершистый да самостоятельный – открывай свое агентство и – скатертью дорога!
Валандра затушила сигарету и встала. Лежавший в кармане ее приталенного пиджака сотовый по-прежнему молчал.
«Надо было самой ехать, черт! Что за день сегодня?!»
– Извините, Валентина Андреевна, – спохватился Толкушкин.
Он тоже поднялся со стула и теперь точно нашкодивший мальчишка боялся поднять на Валандру глаза.
– Не советую тебе в плане женщин брать пример с Мамедова, – резко сказала она, – хотя ему в конце концов удавалось вытрясти из них необходимую информацию. Дай сюда листок.
Толкушкин протянул ей вырванную из блокнота страницу.
– В последний раз, Валера! Не хочешь работать – пиши заявление, здесь не какой-нибудь подростково-молодежный клуб, не исправительная колония, не интернат… Подумай хорошенько и сообщи мне о своем решении: хочешь ты здесь работать или нет, понял?
– Понял, – понуро отозвался пристыженный Толкушкин.
Наконец запиликал сотовый.
– Даю тебе время до завтра, – Вершинина пристально посмотрела на Валеру, – надеюсь, ты не забудешь Бодрова навестить и мне отзвониться?
Она вышла из дежурки.
– Докладываю, – услышала Валандра долгожданный голос Болдырева, – сидим с Максимом на кухне и пьем чай.
«Уф!» – облегченно выдохнула Вершинина, сразу как-то обессилев. Ноги подкашивались, руки дрожали, на лбу выступила испарина.
«Перенервничала…» – поставила она себе диагноз.
– Какие будут распоряжения?
Валентина оперлась о стену.
– Дай трубку Максу…
– Ма-а-ам, – услышала она голос сына, – Софья Марковна спрашивала, почему ты в школу сегодня не пришла?
– Об этом потом. Вот что, собери самые необходимые вещи, белье на пару дней, джинсы, майки, что-нибудь теплое, носки не забудь, пижаму, у дедушки с бабушкой – холодно…
– Мне что, к ним ехать?
– Помолчи немного. Книги с тетрадками не забудь, так, что еще?
– А ты приедешь?
– Приеду. Дядя Сережа тебя отвезет. Не тяни время, собирайся немедленно! Полагаюсь на тебя, ты у меня самостоятельный! Передай трубку Сергею. Сергей, – быстро проговорила она, когда Болдырев взял трубку, – отвези Максима к моим родителям, адрес Максим знает, и возвращайся, ты мне нужен, понял?
– Окей.
– Как только приедешь к предкам – позвони мне.
– Нет проблем!
Валандра нажала кнопку «отбой» и перевела дыхание.
«Вечер – в моем распоряжении, Троша приедет только завтра…»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Вить, привет! У меня к тебе дело…
– Ушам своим не верю, ты ли это, луноликая? – услышала Валандра в трубке радостный баритон Ромашова.
– Ты, естественно, на работе… – предположила Вершинина.
– Естественно, а что, тебе невмочь?
– Оставь свои плоские шутки и грязные намеки…
– Ой, Валюх, подожди, котировки объявляют.
Прошло как минимум минуты две, прежде, чем Виктор вернулся к разговору.
– Ну мне-то ты можешь довериться, – продолжал он шутить.
– Времени – в обрез! Слушай, ты ведь знаешь, где мои предки живут?
– Я и самих предков твоих знаю, ты что, забыла, как мы с Андреем Дмитриевичем за жизнь…
– Подожди, Вить, мне сейчас не до шуток. В общем, Максим у них. А у меня к тебе будет просьба: заскочи после работы к моим, забери Макса к себе, идет?