И вот Сэнди с коллегами открыли фермент теломеразу, способствующий синтезу и поддержанию теломер, то есть позволяющий предупредить процесс разрушения ДНК, доселе считавшийся необратимым. Сэнди в шутку называл это «генным удобрением для лысины».

Несмотря на свои мизантропические заявления, Сэнди в своих исследованиях руководствовался сугубо гуманными соображениями.

На самом деле ученого всегда привлекают проблемы, тем или иным образом связанные с какими-то его глубинными мотивами. Не исключено, что и многочисленные проекты Сэнди были, по крайней мере отчасти, инспирированы его беспокойством в связи с надвигающейся старостью отца.

Прожив много лет под калифорнийским солнцем, Сидни Рейвен обзавелся тремя темными пятнами на лице. Дерматолог определил их злокачественную природу и удалил хирургическим путем. По его оценке, риск немедленного распространения карциномы на другие жизненно важные органы был невелик.

Но осознание того, что отец все ближе подходит к естественному пределу жизни, толкало Сэнди на все более усиленные поиски. В глубине души он тешил себя надеждой подарить любимому папе бессмертие.

Был еще один аргумент в пользу выбора им места новой работы. Это была возможность находиться в том же часовом поясе и даже в том же городе, что и бывшая Рошель Таубман.

Однако теперь всю информацию о Рошель он получал только из прессы.

Ее развод с Эллиотом Виктором не сделал сенсации — странно было бы ожидать этого в городе, где церемония заключения брака, а также его расторжения считается не более чем сезонным развлечением. Но последовавшие за ним события вновь — уже в который раз — вернули Ким Тауэр в орбиту голливудского истеблишмента.

— Новости слыхал, сынок? — спросил отец в очередном телефонном разговоре.

— Пап, я весь день в лаборатории.

— Все рты поразевали, но она возвращается с триумфом.

— Кто? Ты о ком говоришь?

— Только не ври, что забыл о Рошель, — поддразнил старик. — Передать тебе не могу, как я горд. Только что объявили, что мисс Ким Тауэр сменит Шерри Лэнсинга на посту директора «Фокс». Это самая высокая должность, какую когда-либо получала в Голливуде женщина. Между прочим, по моим сведениям, она уже приступила к работе.

— Ого! — воскликнул Сэнди. — Вот это сенсация! Наверное, нужно послать ей поздравительную телеграмму или цветы… Как думаешь?

— Ты ей лучше позвони. Она будет рада. Не забывай, ты ее знал еще мелкой рыбешкой. А вообще, поступай как считаешь нужным, — философски заключил Рейвен-старший. — А я пойду новости смотреть. Может, съездим вместе в «Чейсенс»? Я бы тебя угостил лучшим чили в этом полушарии. Заодно и за успех Рошель выпьем.

— Отличная идея. За тобой заехать?

— Не беспокойся, сынок. Я еще домой заскочу, переоденусь. Увидимся в восемь.

Хотя Сэнди и не был связан с кинобизнесом, он все же почувствовал себя плебеем, когда на простом «Шевроле» подкатил к ресторану, где ему пришлось дожидаться, пока служители автостоянки разберутся сразу с двумя роскошными лимузинами.

Сэнди назвал себя, метрдотель учтиво наклонил голову и провел его к роскошной кабинке, отделанной красной кожей.

Спиртного ему не хотелось, и Сэнди заказал стакан минералки. Когда глаза привыкли к полумраку, он огляделся по сторонам в надежде увидеть какую-нибудь знаменитость.

Он так увлекся этим процессом, что потерял счет времени. Он уже разглядел в зале Пола Ньюмена и Джоан Вудсворт — так ему, во всяком случае, показалось, — и только тогда с ужасом обнаружил, что уже девять, а отца все нет. Сэнди подозвал официанта и попросил телефон.

— Сию минуту принесу, сэр.

Сэнди набрал номер студии.

Один гудок, второй, третий… Студия, должно быть, уже закрылась. Нет, это смешно. Кто-то же должен там быть! Какой-нибудь сценарист — да мало ли кто еще!

Наконец ответил мужской голос. Судя по всему, в столь поздний час на звонки отвечала охрана.

— Вы не скажете, в проекционных никто случайно не задержался? — спросил Сэнди.

Наступила пауза. По-видимому, охранник звонил по внутренней связи.

— Ни в одной не отвечают, сэр, — сообщил он наконец.

— А вы не соедините меня с Сидни Рейвеном?

Снова пауза.

— Прошу меня извинить, сэр, — сказал охранник, — но в нашем списке человека с такой фамилией нет.

— Вы серьезно? Мне нужен Сидни Рейвен. Рей-вен. Он уже лет сто как на студии работает.

Теперь его собеседник говорил увереннее.

— Прошу прощения, сэр. В списке телефонов такой фамилии не значится, — как автомат, повторил он. — Приятного вечера, сэр.

В трубке раздались гудки. Сэнди был в шоке. Следующие пятнадцать минут он провел со все нарастающим беспокойством — и тут наконец появился отец. Всегда опрятный, одетый с иголочки, на сей раз Сидни имел жалкий вид. Он был неряшлив, взлохмачен, рубашка распахнута, галстук болтается кое-как.