Майкл встал и пошел к выходу.

— Майкл, — произнес Джонсон.

Майкл оглянулся.

— Все за?

— Да! — сказали все одновременно.

— Против?

В комнате наступила тишина.

— Предложение принято единогласно, — произнес Майкл.

— Господа, больше вопросов нет, заседание совета объявляется закрытым до следующего очередного еженедельного заседания.

Майкл вернулся в офис. Маргот ждала его. Он прошел к своему столу, подписал четыре копии ее контракта и протянул ей один.

— Теперь ты коммерческий директор «Центуриона».

Маргот встала на цыпочки и поцеловала его.

— А теперь, — произнес Майкл, — уволь финансового директора.

— Да, сэр, — ответила Маргот.

Майкл сидел в длинном «мерседесе», который достался ему по наследству от Лео Голдмана, и смотрел, как «Гольфстрим-4» приземляется в аэропорту «Санта-Моника». Казалось, полоса слишком коротка для такого большого самолета. Тем не менее самолет аккуратно подъехал прямо к тому месту, где ждал Майкл.

Майкл приветствовал Томми Про, хлопнув его по плечу, и затем проводил его к «мерседесу», пока шофер возился с багажом.

— Прекрасный вид транспорта, — произнес Майкл. — Не доставляет особых беспокойств!

— Особых беспокойств? — Томми рассмеялся. — Я должен быть всегда готов к неожиданностям.

Он взялся за ручку и поднял стекло перегородки, отделяющей их от водителя, который вел машину к Колонии Малибу.

— Он совсем не слышит нас? — спросил Томми.

— Совсем. Лео купил стандартный «седан-600», единственный с двенадцатицилиндровым двигателем, и усилил его мощность. А еще он сделал эту звуконепроницаемую перегородку.

Томми повертел телевизор.

— Эта штука ловит «Си-Эн-Эн»?

— Нет, Томми, для «Си-Эн-Эн» нужно подключить кабель или систему спутникового телевидения.

— Он хоть какие-нибудь новости ловит?

Майкл наклонился вперед и переключил канал.

— Мы передаем пятичасовые новости.

На экране появилось лицо Тома Броккава.

— Добрый вечер, — произнес диктор. — В сегодняшнем выпуске: Саддам Хусейн осматривает свои военные объекты; президент озабочен скандалом в Иран-Контрассе и… — на экране появился труп, лежащий на одной из Нью-Йоркских улиц, — смена поколений в мафиозном клане.

Томми глубоко вздохнул.

— Что происходит? — спросил Майкл. — Я многого не читаю в газетах.

— Этот парень, лежавший на улице, — Бенни Нос, — сказал Томми.

— Бенни? Да кто же осмелился убрать Бенни Носа?

— Он перед тобой.

— Черт возьми! Объясни хоть что-нибудь!

— Ш-ш-ш, — произнес Томми, показывая на экран.

Там опять появился Броккав.

— Сегодня днем в Нью-Йорке двое главарей мафии были застрелены при выходе из ресторана на Манхэттене. Эти убийства показали несостоятельность теории ФБР о том, что после смерти Бенито Карлуччи власть перешла к совету управления безо всякой борьбы.

— Именно поэтому я и приехал к тебе, — произнес Томми. — Самое время исчезнуть.

— Так кто же остался? — спросил Майкл. — Кто же теперь всем заправляет?

— Остались Эдди и Джо Фунаро, — произнес Томми. — А управляю всем я.

— Господи, Томми! Как ты добился этого?

— Старик тянул все со мной вместе. Он позвал четверых из нас и сообщил о смене структуры, а затем приказал Эдди и Джо выполнять мои распоряжения. Теперь они занимаются биржей, а я всем остальным. Они собирают доходы для меня, а я законно их вкладываю.

— Ты заправляешь всем?

— Всем, — у него был очень самодовольный вид.

Майкл откинулся на сиденье.

— Так, значит, ты теперь дон?

Томми усмехнулся.

— Да, я дон.

Уже на закате Майкл и Томми шли вдоль залива в Колонии Малибу. Майкл был одет по-калифорнийски, а на Томми были закатанные до колен штаны от костюма из акульей кожи и шелковая рубашка. Галстук свободно болтался. Они поужинали, болтая о новых возможностях Томми, о его новой власти.