Это ласкательное имя, данное ей покойнымъ отцемъ въ то время, когда она такъ проворно бгала по всмъ амбарамъ мельницы, потеряло теперь всякое значеніе и не подходило боле къ высокой молодой двушк, смотрвшей на жизнь съ спокойною самоувренностью, каждое движеніе которой было обдуманно и не смотря на свою молодость, она казалась серьозною и уже довольно опытною.

Между тмъ печь мало по малу распространила въ комнат теплоту; Кети вьнула изъ кармана маленькую скляночку, налила нсколько капель о-де-Колона на горячую плиту, и тотчасъ-же воздухъ пропитался пріятнымъ нжнымъ запахомь.

– Сусанн будетъ здсь гораздо легче, – сказала она, еще разъ оглядывая всю комнату, – все было въ порядк, только дверь перегородки была растворена и сквозь широкую щель виднлись пестрые букеты, разрисованные на спинк старинной кровати, стоявшей у окна. Теперь только молодая двушка обратила вниманіе на эту знакомую ей живопись, составлявшую въ былыя времена восторгъ ея дтства. Краска съ ея лица быстро исчезла и даже губы внезапно поблли.

– Тамъ умеръ мой ддушка? – спросила она съ живостью.

Докторъ Брукъ покачалъ головою и указалъ на южное угловое окно.

– Вы были при немъ? – шепнула она, приближаясь къ нему.

– Да, былъ.

– Онъ умеръ такъ внезапно, а Морицъ не написалъ мн никакихъ подробностей о его смерти, я даже не знаю отчего онъ умеръ.

Докторъ стоялъ къ ней бокомъ, такъ что она могла видть только профиль; подбородокъ и губы были покрыты густою бородою, но тмъ не мене она замтила, какъ онъ крпко сжалъ ротъ, точно ему трудно было отвчать. Помолчавъ минуту онъ обернулся къ ней лицомъ и посмотрлъ на нее строго и серьозно.

– Вамъ наврное скажутъ, что онъ умеръ вслдствіе моей неловкости при операціи, – сказалъ онъ едва внятнымъ голосомъ.

Молодая двушка, как бы испугавшись, отшатнулась назадъ, глаза ея еще разъ посмотрли на доктора, но потомъ опустились.

– Единственно для того, что-бы успокоить васъ, скажу вамъ, что это неправда, – продолжалъ Брукъ, – но какъ могу я требовать отъ васъ, что-бъ вы поврили мн? Мы сегодня видимся въ первый разъ и совсмъ не знаемъ другъ друга.

Нсколько словъ было-бы довольно, что-бъ кончить это тягостное положеніе, но Кети и не думала объ этомъ. Онъ былъ правъ, – какъ могла она знать, былъ-ли онъ виноватъ, или его только осуждаетъ общественное мнніе. Наружность его, дйствительно, дышала прямодушіемъ и правдивостью, Кети чувствовала, что этотъ человкъ не способенъ даже оправдываться въ несправедливыхъ подозрніяхъ, а сдлалъ это теперь только изъ снисхожденія къ ней.

Но не смотря на это, она все таки была не въ состояніи высказать слова.

Впрочемъ Брукъ и не ждалъ отвта, онъ отвернулся отъ нея съ такою гордостію и достоинствомъ, что ей стало стыдно и густой румянецъ внезапно покрылъ ея щеки.

– Теперь можно привести сюда больную? – сказала она нетвердымъ голосомъ.

Онъ утвердительно кивнулъ головою и Кети быстрыми шагами вышла изъ комнаты. Тамъ, въ задней комнат она отерла слезы, выступившія на ея глазахъ и попросила ключницу подробно разсказать ей о печальномъ событіи.

– Эта исторія очень повредила доктору, – закончила Сусанна свой разсказъ. – Прежде не было доктора лучше него и онъ былъ занятъ по горло, а теперь говорятъ, онъ ничего не знаетъ. Таковы люди моя дорогая барышня. Въ смерти мельника онъ нисколько не виноватъ; все шло отлично, вдь я это видла собственными глазами. Больному слдовало лежать спокойно, я лучше всхъ знаю, что онъ сердится отъ каждой бездлицы. Если Францъ слишкомъ громко говорилъ на двор, или телга быстро хала по двору, такъ онъ дрожалъ отъ злости. Да, я довольно натерплась и въ благодарность онъ не оставилъ мн ни гроша. Если-бъ вы незаботились обо мн, я бы теперь просила милостыню.

Кети невольно погразила ей пальцемъ.

– Да пожалуй я буду молчать, – ворчала старушка, между тмъ какъ Кети набрасывала на нее платье, – мн только жаль что такой чудный господинъ какъ докторъ, невинно страдаетъ и теряетъ свой хлбъ, жаль тоже и его тетку, для которой онъ живетъ и трудится. Госпожа Діаконусъ воспитывала его на свои послднія деньги; теперь она живетъ съ нимъ; онъ всегда былъ ея гордостью – и вдругъ она должна переживать такое горе.

Кети хотла прекратить дальнйшія сообщенія и осторожно подняла больную съ кресла. Она уже отвыкла отъ своей прежней родины и слишкомъ сильно привязалась къ своимъ друзьямъ въ Дрезден, такъ что немогла принимать къ сердцу дла того, кто былъ женихомъ ея сестры; конечно она жалла о немъ, какъ о человк, лишившимся вдругъ средствъ къ существованію, но сожалніе о ддушк, тоже сильно страдавшемъ, превышало и это участіе.

Опираясь на сильныя руки молодой двушки, Сусанна прошла переднюю, а въ дверяхъ угловой комнаты стоялъ докторъ и протягивалъ об руки, что-бъ принять больную и помочь ей дойти до дивана. Маленькая группа была въ эту минуту весьма характеристична. Кети положила здоровую руку своей паціентки вокругъ своей шеи и крпко держала на лвомъ плеч костлявую, загорлую руку своими розовыми пальчиками, между тмъ какъ другою рукою обхватила Сусанну за талью. Лицо ея дышало добротою и выражало олицетворенное милосердіе, когда она, наклонясь къ больной, прижалась своимъ молоденькимъ личикомъ къ сдымъ волосамъ и морщинистой щек страждущей старушки.