Этимъ кончилось всеобщее напряженное состояніе, совтникъ поспшилъ снять съ Кети кофточку, а Генріэтта вышла изъ зимняго сада, унося съ собою свою бдную голубку.

– Разв вы не желаете напиться съ нами чаю? – спросила президентша Брука, видя что онъ собирается уходить.

Докторъ вжливо извинился, объясняя свое удаленіе тмъ, что его ждутъ еще больные – причина весьма основательная, но тмъ не мене Флора саркастично улыбнулась и посмотрла на него; сдлавъ видъ, что не замчаетъ этой улыбки, онъ подалъ ей руку, простился съ совтникомъ и съ особеннымъ почтеніемъ поклонился Кети, такъ какъ для него она все еще была посторонней двушкой, пріхавшей изъ чужой стороны.

– На будущее время, Флора, прошу тебя избавить меня отъ подобныхъ безтактныхъ сценъ, – сказала президентша нахмуривъ брови и возвысивъ голосъ. – Ты имешь полную свободу дйствій и можешь достигать своей цли какими путями желаешь – я никогда не становилась теб на дорог, но я ршительно запрещаю теб выводить сцены в моемъ присутствіи и прошу тебя не забывать этого.

– Хорошо, милая бабушка, – отвчала Флора съ насмшливою улыбкою, – но сознайся, что ты хочешь этимъ сказать: пускай въ этомъ дом совершится убійство, или пожаръ, – все равно, лишь бы это не касалось до президентши Урахъ… Отлично, я и не буду этого больше длать. Нашъ домъ настолько великъ, что я могу избавить тебя отъ выслушиванья моихъ сужденій. Я только боюсь потерять всякое терпніе.

– Флора! – вскричалъ совтникъ умоляющимъ голосомъ.

– Хорошо господинъ фонъ Ремеръ! Я очень хорошо знаю, что должна принимать теперь во вниманіе твое новое дворянское достоинство. Боже мой! Я должна выносить все это на своихъ плечахъ! За что я обречена на всеобщую ненависть?

Она схватила свою шляпку, подобрала бархатный шлейфъ и собиралась выйти, какъ остановилась передъ Кети.

– Видишь, сокровище мое, – сказала она взявъ свою сестру за подбородокъ, – такова бываетъ участь женщины, когда она на минуту длается сантиментальною и увлекается мнимою любовью. Ноги ея запутываются въ желзную петлю и она убждается на сколько справедливо старинное правило: прежде испытай, а потомъ свяжись на вки! Не забывай твоей сестры и будь осторожна, дитя мое! – Съ этими словами Флора вышла и Кети смотрла ей вслдъ широко раскрытыми глазами. Какая странная невста была ея прекрасная сестра!

Близь западной границы парка лежали остатки стараго барскаго дома Баумгартенъ. Отъ этого рыцарскаго замка, нкогда хорошо укрпленнаго и окруженнаго канавами, осталась еще довольно обширная башня, къ которой съ одной стороны примыкала каменная стна одного изъ боковыхъ флигелей.

Шестьдесятъ лтъ прошло съ тхъ поръ, какъ это строеніе было разобрано. Прежній владлецъ, большую часть года проживавшій за границею, перенесъ господскій домъ на противоположный конецъ своего парка, ближе къ прозжей дорог, для того что-бъ во время своего пребыванія на родин „находиться между людьми”, и при сооруженіи новой виллы употребилъ красивые гранитные камни стараго дома. Башню же и возвышавшуюся возл нея руину пощадили и оставили въ вид украшенія парка. Она возвышалась на живописномъ искусственномъ холм; вокругъ ея подножья разросся густой кустарникъ шиповника и крыжовника, а вдоль стнъ вился дикій хмль и разсыпалъ свои зеленые листья по темнымъ красивымъ камнямъ.

Эта развалина, окруженная водянымъ кольцомъ достигла своей цли и служила украшеніемъ для парка; но по смерти тогдашняго владльца, тутъ поселилось боле практическое поколніе. Выпустивъ воду изъ канавъ новый хозяинъ засялъ превосходную почву овощами. По словамъ сосда мельника это было единственнымъ разумнымъ дломъ владльца и потому старикъ потребовалъ этотъ выгодный клочокъ земли для своего пользованія.

Еще ребенкомъ Кети съ наслажденіемъ гуляла въ этомъ небольшомъ огород и искустно пробиралась съ Сусанною между грядами бобовъ и молодаго гороху, при чемъ она вовсе не помышляла о томъ, что неожиданный напоръ воды изъ рки могъ мгновенно залить все зеленое царство и поглотить ее вмст съ Сусанной.

Только сегодня, на пятый день своего прізда Кети опять пришла взглянуть на эту отдаленную часть парка и остановилась отъ сильнаго внутреннаго волненія.

На стнахъ, какъ частая сть все еще вились безлиственныя втви хмли и хотя на высохшемъ холм еще не показывалась ни одна травка, но апрльское солнце ярко сіяло надъ старой руиной и рзко отдляло эти развалины отъ темнаго сосноваго лса, разстилавшагося на заднемъ план по длинному горному хребту. На стнахъ башни не замчалось слдовъ свжей замаски, нигд не виднлось новаго камня, но за то старые остались невредимы, только громадныя оконныя ниши, прежде всегда закрытыя сгнившими деревянными ставнями, были теперь открыты и изъ глубокаго мрака по временамъ мерцалъ какой-то странный, слабый свтъ. Новая жизнь чувствовалась теперь вокругъ остатковъ замка Баумгартеновъ, надъ шпицомъ башни весело кружились блые и пестрые голуби, а изъ чащи старинныхъ оршниковъ, окружавшихъ башню съ южной стороны, робко вышли дв козы и стали медленно прогуливаться по дерновому склону. Маленькая долина совершенно исчезла, не было и слдовъ знакомаго огорода. Широкая, блестящая водяная лента какъ и въ прежнія времена окружала холмъ и поглотила все, что нкогда цвло и зеленло, какъ будто человческая рука никогда не прикасалась къ его почв. Черезъ канаву былъ переброшенъ висячій мостъ и поперекъ него лежалъ огромный бульдогъ, который, склонивъ голову на переднія лапы, строго слдилъ за противоположнымъ берегомъ.

– Ты видишь передъ собой царство Морица, Кети, – сказала Генріэтта, стоявшая возл сестры, – прежде это было подземельемъ въ замк, гд хранились орудія пытки, еще четыре мсяца тому назадъ здсь было неоспоримое жилище совъ, летучихъ мышей и моихъ голубей, а теперь здсь зала, спальня и даже касса совтника Ремера… Правда, что эта руина иметъ весьма печальный видъ и боятся, что-бъ буря не опрокинула стну, но въ сущности она еще крпка и именно тамъ, подъ нависшими камнями живетъ лакей Морица – не завидно его мсто жительства.

Флора тоже подошла къ сестрамъ. – Кому какъ нравится! – замтила она сухо, пожимая плечами. Потомъ она прошла черезъ мостъ, однимъ толчкомъ своей прекрасной ножки согнала собаку съ мста и стала медленно подниматься вверхъ но дерновому склону.

Молодыя козы робко разбжались, услыхавъ шуршанье шелковаго платья, голуби въ испуг вспорхнули на верхнія окна башни, даже сердитый бульдогъ заворчалъ отъ неудовольствія и тихо пошелъ вслдъ за своею госпожею. Остановившись у двери и положивъ руку на желзный замокъ, слегка наклонивъ въ сторону голову съ блестящими русыми волосами, въ серебристо сромъ плать съ гразіозно приподнятымъ шлейфомъ, она казалась сказочною принцессою.