– Такимъ образомъ ты имешь надежду сдлаться первою партіею во всей стран, Кети, – и можешь какъ въ волшебныхъ сказкахъ для свадебнаго пира вымостить полъ блестящими талерами, – воскликнула Флора, снова садясь на диванъ и взявъ въ руки какую то книгу. – А все таки жаль твоихъ денегъ! Не сердись на меня, дитя мое, но ты не получила того нравственнаго развитія, и не съумешь распорядиться такимъ богатствомъ.

– Это мы еще увидимъ, – засмялась Кети. – Теперь конечно, я не имю права самостоятельно распорядиться ни однимъ талеромъ, но я очень бы желала хоть на одинъ день сдлаться полновластной хозяйкой мельницы.

– Разв она не содержится въ твоемъ вкус и не нравится теб?

– Моя мельница мн одинаково дорога, какъ и моя молодая жизнъ, Морицъ, но я вчера гуляла тамъ въ саду – онъ такъ обширенъ, что Францъ за недостаткомъ времени и рабочихъ рукъ не въ состояніи обработывать ту часть, которая лежитъ ближе къ большой дорог. Онъ хочетъ предложить теб продать этотъ клочекъ земли и говоритъ, что за него дадутъ хорошія деньги, а я полагаю, что продавать его не слдуетъ, и желала бы предложить этотъ кусокъ земли тмъ изъ твоихъ рабочихъ, которые хотятъ выстроить себ дома недалеко отъ фабрики.

– Такъ ты хочешь подарить имъ эту землю?

– И не помышляю объ этомъ. Ты совершенно напрасно смешься надо мною, Морицъ. Я не имю никакого желанья поднимать себя на смхъ сентиментальностью. Да и рабочіе не требовали подарковъ, или милостыни, какъ сказалъ докторъ Брукъ.

– Вотъ какъ! какъ сказалъ Брукъ! Неужели онъ усплъ уже сдлаться и твоимъ оракуломъ? – вскричала Флора, приподнимаясь съ дивана и устремляя на сестру испытывающій взглядъ.

На щекахъ Кети вспыхнулъ румянецъ, но тотчасъ-же исчезъ; глаза ея встртили взглядъ сестры съ твердостью и холодностью.

– Я хорошо знаю цну тому, что мы сами заработали; что я сама могу выработать, то предпочту всякому подарку, – продолжала Кети, не обращая вниманія на слова Флоры, – и потому взяла бы съ рабочихъ ту цну, какую они хотли дать за твою землю.

– Да, ты устраеваешь очень выгодное дло, Кети, – смялся совтникъ. – Той суммой не могъ бы вполн оплатиться мой безплодный, береговой клочокъ, а ты хочешь отдать за него превосходную, черноземную почву, да еще рядомъ съ мельницей! Нтъ, какъ хочешь, но моя совсть не позволяетъ мн согласиться съ тобою.

– Въ такомъ случа имъ придется подождать еще нсколько времени, – отвтила она спокойно. – Черезъ три года я исполню свое намреніе и можетъ быть дамъ рабочимъ денегъ на постройку, конечно безъ всякихъ процентовъ.

Затмъ Кети поклонилась съ спокойною улыбкою и вышла.

Кети медленно спустилась по узкой, витой лстниц, ея пылкое воображеніе рисовала передъ нею тни покойныхъ Баумгартеновъ и сердце ея наполнилось грустью и отвращеніемъ. Все ее окружающее было ей непріятно, даже самъ новоиспеченный дворянинъ, который, не жаля денегъ на поддержку старинной славы, запускалъ руки въ объемистые денежные мшки гораздо глубже, чмъ это заставляло длать его новое дворянское достоинство. На стнахъ все еще висли доспхи рыцарскаго поколнія, оружія, которымъ старые полководцы защищали свою честь и славу; въ былые времена эти сабли и шпаги составляли гордость богатырей, которые съ трепетомъ считали на нихъ капли непріятельской крови, теперь же они праздно сверкали на гвоздяхъ, а доспхами новаго поколнія въ старой башн были новомодные денежные шкафы.

Да, этотъ странный элементъ – денежная страсть и духъ спекуляціи, столь ясно просвчивающійся во всхъ семейныхъ разговорахъ на вилл, проникъ даже и сюда въ старинный рыцарскій замокъ. Этотъ элементъ носился въ воздух, являлся всюду, и тяжеловсные столтніе кубки, стоявшіе на буфетныхъ столахъ, казались ничтожностью въ мягкихъ рукахъ отрзывателей купоновъ. Огромные замки на желзной двери погреба стерегли бутылки съ шампанскимъ и рдкія вина коммерціи совтника. Историческій порохъ со временъ тридцатилтней войны также хранился внизу, но, по словамъ Генріэтты совтникъ оставилъ его съ тою цлью, что-бы любознательнымъ постителямъ показывать въ то-же время рдкіе сорты винъ, собранные въ прохладной кладовой башни. Все это такъ измнило старую родственную почву Кети, что она едва могла узнать т дорогія мста, гд прошло ея дтство. Эта страсть выставлять себя на показъ, эта любовь къ наружному блеску, это лихорадочное стремленіе ослпить свтъ своимъ богатствомъ, все это было рзкою противоположностью съ духомъ старой фирмы Мангольдъ, которая никогда не хвасталась своимъ благосостояніемъ. При жизни банкира Мангольда денежная сила не играла главной роли въ семейныхъ кружкахъ, онъ дома никогда не упоминалъ о своихъ денежныхъ длахъ. А теперь! Даже сама президентша пускалась въ биржевую игру, она весь свой капиталъ обратила въ акціи и непріятно было видть какъ при каждомъ денежномъ вопрос, лицо этой почтенной женщины краснло до корней волосъ отъ внутренней тревоги.

Кети вышла изъ башни и взошла на мостъ; тамъ она на минуту остановилась, перегнулась черезъ перила и задумчиво посмотрла на воду, какъ будто еще надясь увидеть тамъ слды своего огорода, но на водяной поверхности было только одно отраженіе ея собственнаго лица, обрамленнаго густою каштановою косою. – Прекрасно быть богатой, подумала она, но богатство не должно лишать человка свободы и связывать ему руки.

Кети прошла черезъ красивую рощицу, окружающую башню, и вышла на почти забытую дорогу вдоль рчнаго берега, обсаженнаго густыми ивовыми деревьями. Въ воздух чувствовалась прохлада, мутныя струи воды съ шумомъ бжали мимо нея и несли цлыя глыбы таявшаго снга, а сквозь пнистыя волны мелькали серебристыя рыбки. На развсистыхъ вткахъ вербы сидли мягкія, пушистыя кисточки, а подъ деревьями показалась уже трава и нжные голубые цвточки.

Кети нарвала первыхъ весеннихъ цвтовъ и медленно подвигалась къ старому деревянному мостику. За нимъ растилался маленькій лужокъ, на которомъ Сусанна всегда блила блье, а вдали виднлся уже давно знакомый домикъ. Совтникъ былъ правъ, низенькій, деревянный заборъ сада и самый домъ не потерпли ни малйшаго поврежденія. Въ сущности, осмянная хижина была хотя и старымъ, но весъма хорошенькимъ строеніемъ. Оно такъ уютно стояло за шумящею ркою, а близь лежащій лсъ на заднемъ фон придавалъ ему характеръ уединенной дачи.