Президентша молча разгладила складки своего сраго атласнаго платья и сказала равнодушнымъ тономъ:

– Я съ удовольствіемъ помогаю бднымъ, но я не привыкла давать милостыню въ руки самимъ нуждающимся и потому не мудрено что никто не знаетъ когда и сколько я даю имъ. Впрочемъ это меня нисколько не безпокоитъ, не смотря даже на то, что мн платятъ такою неблагодарностью и длаютъ столько дерзостей.

– Дерзости и грубости отвратительны. Никто не можетъ осуждать ихъ строже меня, – возразилъ холодно Брукъ; – но…

– Что-же это но? не будете-ли вы говорить, что мы, женщины, сами ихъ вызвали?

– Да, вы удержали человка, желавшаго протянуть бднымъ людямъ руку помощи; требованіе рабочихъ не было несправедливою выходкою, они сначала не длали грубостей, они не милостыни просили у своего хозяина, а помощи для того, что-бъ имть возможность больше выробатывать и жить въ нкоторомъ довольств.

Пожилая дама ласково похлопала его по плечу и сказала твердымъ, отрывистымъ голосомъ, которымъ всегда желаютъ прекратить разговоръ:

– Вы идеалистъ, докторъ.

– Я только другъ человчества, – отвтилъ онъ улыбаясь и взялъ шляпу.

Его невста давно уже отвернулась отъ него и подошла къ противоположному окну. Рдко можно было встртить женское лицо съ такимъ враждебнымъ выраженіемъ, какъ ея красивый профиль съ крпко сжатыми губами… Этотъ человкъ осмлился сказать, что она собираетъ чужія идеи изъ разныхъ брошюръ – неслыханное дло при ея талант! Правда, что ея барская ножка никогда не ступала по грязному полу прядильни зятя и она никогда не знакомилась съ жизнью и нуждами рабочихъ: – но къ чему это? Разв необходимо въ дйствительности видть и испытать то, о чемъ пишешь? Смешно! Къ чему же тогда имть умъ и фантазію? До настоящей минуты докторъ никогда не говорилъ о ея литературномъ дарованіи, – изъ учтивости и уваженія. Теперь-же онъ вдругъ смялся надъ ея дятельностью такъ необдуманно и безтактно.

– Не понимаю, бабушка, почему ты вывела то заключеніе, что Брукъ идеалистъ? – сказала она со сверкающими глазами. – На мой взглядъ онъ выразился объ этомъ вопрос сухою прозою. По его росписанію мы должны отказаться отъ комфорта, не заниматься умственнымъ развитіемъ, а варить супъ простолюдинамъ. Мы даже не въ прав защищать тишину нашего парка, потому что мшаемъ мальчикамъ шумть подъ нашими окнами и стсняемъ ихъ свободу. – Она рзко засмялась. – Впрочемъ такіе филантропы частенько ошибаются въ своихъ симпатіяхъ. Случись съ ними такое столкновеніе какъ съ нами, и они точно также отстронятъ его, какъ и мы.

– Мн нечего терять, – сказалъ докторъ слегка улыбаясь.

Флора быстро прошлась по комнат; ея маленькіе локончики развивались по воздуху, а тяжелый бархатный шлейфъ волочился по мраморному полу.

– Съ сегодняшняго утра ты не имешъ права говорить этого, Брукъ. Мн сказалъ Морицъ, что ты сдлался домовладльцемъ. Такъ ты не шутя ршился купить эту хижину по ту сторону рки, и тмъ осуществилъ свою угрозу.

– Мою угрозу?

– Какъ-же прикажешь иначе назвать ту ужасную перспективу будущности, которую ты мн готовишь? Ты вдь самъ сказалъ вчера, что на сбереженныя деньги покупаешь клочокъ земли, который мн ужасенъ своей нищетой и безобразіемъ. Но для чего ты купилъ эту землю – мн очень интересно знать, вдь не для того-же, что-бъ любоваться ея видомъ и потому я спрашиваю тебя серьозно: кто долженъ тамъ жить?

– Твоя нога можетъ не вступать туда; если ты не хочешь.

– И не пойду, въ этомъ ты можешь быть совершенно увренъ…

Докторъ такъ многозначительно посмотрлъ на молодую особу, что голосъ ея замеръ и она невольно остановилась.

– Я назначилъ этотъ домъ для моей тетушки и оставляю для себя только одну комнату, гд буду заниматься лтомъ въ свободные часы, – сказалъ Брукъ боле спокойнымъ голосомъ, чмъ можно было ожидать.

– Желаю вамъ веселиться! Такъ это будетъ лтнимъ убжищемъ! А гд-же вы будете жить зимою!

– Зимою я буду довольствоваться зеленымъ кабинетомъ, который ты мн сама назначила въ нашей будущей квартир.

– Откровенно говоря, наша квартира мн больше не нравится. Окна выходятъ на большую улицу и этотъ вчный шумъ будетъ мшать мн заниматься.

– Въ такомъ случа я заплачу хозяину неустойку и поищу другую, – отвтилъ Брукъ съ невозмутимымъ хладнокровіемъ.

Флора пожала плечами, отошла отъ него и стала передъ сестрами. Кети показалось, что прекрасная невста топнула ногою; она посмотрла въ потолокъ и какъ будто хотла сказать:

– Боже мой, неужели ничего на него не дйствуетъ!

Въ эту минуту президентша такъ громко позвонила, что звонъ колокольчика раздался по всему длинному корридору. Пожилая дама казалась нсколько оскорбленною – въ ея присутствіи такія безтактныя выходки были непозволительны.

– Ты врно составила себ печальное мнніе о гостепріимств въ дом твоего зятя, Кети, – сказала она молодой двушк. – Тебя даже не попросили снять дорожную кофточку и не предложили теб стула; вмсто этого ты волею неволею должна выслушивать неинтересныя распри и стоять на холодномъ каменномъ полу, между тмъ какъ тамъ лежатъ теплые, мягкіе ковры. – Съ этими словами она указала на противоположный уголъ комнаты, заставленный чудною рзною мебелью и устланный дорогими узорчатыми коврами, затмъ, она обернулась къ вошедшему лакею и велла приготовить нсколько комнатъ для молодой гостьи.