Марлитт Евгения
Шрифт:
– Мы будемъ ждать! – сухо сказалъ Брукъ и взялъ со стола шляпу и тросточку, что-бъ положить ихъ на мсто.
Президентша слегка вздрогнула, на лиц ея отразилось чувство страха, но быстро овладвъ собою, она шутливо ударила доктора по плечу.
– Вотъ это благоразумно, дорогой докторъ! Вы помогли намъ выйти изъ весьма затруднительнаго положенія. Мы опасались протеста съ вашей стороны, я отлично помню какъ вы всегда настаивали на разъ назначенный день.
– Да, но для моего переселенія въ столицу, отсрочка даже необходима, – отвтилъ Брукъ и вышелъ изъ комнаты.
– А что скажетъ невста? – спросила тетушка робкимъ голосомъ, желая прервать молчаніе присутствующихъ.
– Я очень довольна этому замедленію, потому что мн необходимо приготовиться къ моей будущей, внезапно измнившейся, жизни, – отвчала Флора съ сіяющимъ лицомъ. – Боже мой, какая разница! Отъ жены профессора университета свтъ требуетъ гораздо большаго, чмъ отъ обыкновенной докторши. – Слова эти были сказаны съ гордостью и надменностью; она торжествовала, что достигла своего завтнаго желанія. Совтникъ съ удовольствіемъ слушалъ, что говорила Флора, а президентша видимо боролась съ какой то неотвязчивою мыслью.
– Что ты такъ много мечтаешь о своей будущей жизни! – сказала она, покачивая головою.
– Потому что я уврена въ моей блестящей будущности, бабушка, – отвчала она съ легкимъ смхомъ, а потомъ быстро повернулась спиною къ пожилой дам и обратилась къ г-ж Діаконусъ. – Теперь я вполн отдаю себя въ ваше распоряженіе, дорогая тетушка. Длайте со мною, что хотите, только научите меня, какъ мн составить счастіе Лео. Я буду шить, варить, – съ этими словами она поспшно сняла перчатки. – Ахъ! – вдругъ вскричала она и нагнулась, какъ бы желая что-то поднять: простенькое золотое кольцо упало съ ея пальца, въ ту минуту, какъ она снимала перчатку. Никто не слыхалъ, когда оно упало, но вс принялись усердно искать, хотя и безъуспшно; казалось, будто колечко провалилось сквозь землю.
– Оно, вроятно, упало въ твои подушки, Генріэтта, – говорила Флора, и лицо ея покрылось ужасною блдностью. – Позволь потревожить тебя на минуту и посмотрть.
– Нтъ, этого я не могу позволить, – сказала ршительно тетушка, – Генріэтту нельзя напрасно безпокоить.
– Какъ напрасно, тетушка? – повторила Флора, надувши губки, какъ капризный ребенокъ. – Вдь, это мое обручальное кольцо.
Кети вздрогнула при этихъ словахъ. Вдь не могло же кольцо какимъ нибудь сверхъестественнымъ чудомъ возвратиться в руки Флоры? Значитъ, она лгала и обманывала съ такою наглою смлостью!
– Да, это весьма непріятный случай, – сказала добрая старушка, – но, вдь, кольцо въ комнат пропасть не можетъ. Мы сегодня-же вечеромъ отыщемъ его и я пришлю вамъ ваше дорогое сокровище.
– Я засыплю золотомъ того, кто мн его сегодня доставитъ, – увряла Флора, между тмъ какъ тягостное безпокойство видимо овладло всмъ ея существомъ.
Президентша и совтникъ, замтивъ, что Генріэтта не принимаетъ никакого участія въ ихъ бесд, придвинули свои стулья къ кровати и услись возл больной.
XVII.
Тетушка вышла изъ комнаты, что-бъ приготовить гостямъ чай, и Кети послдовала за нею. Возмутительная комедія, такъ ловко разыгранная коварною невстою, взбсила ее до крайности и молодой двушк необходимо было оставить комнату, что-бъ нсколько успокоиться. Кети попросила тетушку, позволить ей похозяйничать, и добрая старушка съ радостью передала ей связку ключей.
– Вотъ, возьмите, дорогая, добрая Кети, – сказала она дрожащимъ голосомъ, какъ будто стараясь подавить глубокій вздохъ.
Растроганная старушка обвила стройный станъ молодой двушки и ласково къ ней прижалась.
– Я отдыхаю душевно, когда смотрю на ваше свжее личико. Вы часто напоминаете мн Кети Лютера [15] , эту храбрую женщину, всегда готовую поддержать своего воинственнаго мужа, – сказала она грустнымъ голосомъ и поспшила вернуться въ комнату больной.
Между тмъ Кети отперла шкафъ, вынула оттуда банку съ кофе и большой сладкій пирогъ, нарочно приготовленный въ честь этого дня; затмъ она всыпала сахару въ хорошенькую голубую вазочку и усердно вытерла хрустальную тарелку.
Лукас Кранах-старший. Портрет Мартина Лютера и Катарины фон Бора, 1529
Катарина фон Бора – жена Мартина Лютера. Родилась в 1499 году, в возрасте девяти или десяти лет, когда ее отец женился вторично и в дом пришла мачеха, Катарина была отдана в цистерцианский монастырь. В 16 лет приняла монашеские обеты. Была среди девяти монахинь, вдохновленных писаниями Лютера оставить монашество. Побег из монастыря в бочках из-под рыбы, участие в организации которого предпринял Лютер, состоялся в апреле 1523 года. Лютер подобрал всем беглянкам подходящих женихов – кроме Катарины. Она не хотела замуж ни за кого иного, кроме как за самого Реформатора. Мартину было 42 года, Катарине – 26 лет. В июне 1525 года они дали взаимные обеты верности в августинском монастыре и спустя две недели венчались в городской церкви Виттенберга.
До встречи с Катариной Лютер отвергал возможность женитьбы, поскольку не хотел подвергать семью опасности (он был приговорен Вормским эдиктом к смертной казни). Меланхтон, который испытывал противоречивые чувства относительно поступка Мартина, на помолвке не присутствовал, но, тем не менее, позднее поддержал этот брак. Годом ранее Лютер оставил монашеские обеты и начал носить гражданскую одежду, но продолжал жить в монастыре, где ему, как профессору Виттенбергского университета, полагалась комната. Наследник и брат Фридриха Мудрого, Иоганн, подарил этой паре весь монастырь и сотню гульденов на ведение хозяйства.
Позже Лютер писал, что не променял бы Катарину на Францию или Венецию. "Мein Herr K"athe", как называл ее Мартин, навела порядок, сделала дом Лютера образцовым и гостеприимным. Лютер говорил: "Пусть жена сделает так, чтобы муж радовался, приходя, домой. А муж пусть сделает так, чтобы она грустила, видя, как он уходит". У Катарины и Мартина было шесть детей – три сына и три дочери. Ганс родился в 1526 году, Елизавета – в 1527 (умерла младенцем), Магдалена – в 1529 (умерла в 13 лет), Мартин – в 1531, Пауль – в 1533, Маргарета – в 1534. Лютеры также воспитали не менее шести приемных детей.
Осенью 1552 года (шесть лет спустя после смерти Мартина) Катарина приняла решение уехать из Виттенберга, где началась эпидемия чумы. Лошадь подвернула ногу, Катарина выпала из повозки и получила многочисленные увечья. Умерла в результате полученных травм спустя несколько месяцев, 20 декабря 1552 года.
Въ то время, какъ она рзала пирогъ на части, изъ комнаты больной кто-то вышелъ; а такъ какъ кухонная дверь не совсмъ плотно притворялась, то Кети замтила, что вышла Флора. Прекрасная невста прошла въ сни и осматривалась съ какимъ то нершительнымъ видомъ; но вскор глаза ея встртили того кого искали: изъ комнаты тетушки вышелъ докторъ.
Флора бросилась къ нему съ распростертыми объятіями.
– Лео! – послышался тихій возгласъ.
Кети вздрогнула и прислушивалась съ замираніемъ сердца къ этому звуку. Неужели это, дйствительно, былъ голосъ Флоры? Могла-ли она говорить съ такою нжностью и ласкою? Молодой двушк хотлось тотчасъ-же запереть дверь, что-бы ничего не слышать и не видть, но она не находила въ себ силы для этого и неподвижно стояла, какъ прикованная къ одному мсту.