Бычков Александр Сергеевич
Шрифт:
– Как? Ты ж отлучена от сообщества русалок из-за меня, как же ты снова…
– А-а-а-а! Пустяки! – беззаботно махнула своей перепончатой ручкой Марина и, подлетев опять к Люку, быстро села ему на колени, обвила его шею руками и крепко прижалась своей прохладной грудью к его груди. А потом, расправив его волосы на лбу, щелкнула его пальчиками по носу и сказала:
– Глупыш! Речные русалки живут сами по себе – им приказы Лоры – до звезды, хи-хи! У нас же Конфедерация, а не Сообщество, как у фей – у нас все живут по-своему, просто иногда мы все объединяемся против общего врага – тех же фей или рыбаков или китобоев, а так – мы сами по себе, они сами по себе, понял? – и быстро поцеловала его в губы.
– Ну ладно, Марин, мне пора – скоро рассвет и у меня занятия с Азаилом… Он будет очень расстроен, если меня не найдет… – он волевым движением рук снял морскую деву с колен и отправился к выходу.
Марина же, встав, зашипела как змея и оскалила свои зубы, прям дикий зверь…
– Ох, уж этот мерзкий паучок! Удавила бы его! Он один стоит между нами…
– Не смей так говорить! – резко оборвал её Люк. – Он мне как отец, он меня спас от моих врагов и научил меня всему тому, что я теперь знаю… Все, мне пора… – и он не глядя на Марину, быстрым шагом пошел к выходу и с разбегу нырнул в прохладные струи Ивовой Заводи…
…– Опять опоз-з-з-з-з-з-дал, щ-щ-щ-щ-щ-щ-енок, опять! У девки ночевал, да-ссс? Чую, чую, дух её, з-з-з-з-з-зеленая з-з-з-з-з-змея… – зашипел Азаил, сидя в условном месте – скрытой со всех сторон от посторонних взглядов зарослями терновника и ежевики – и завидев ещё издали возвращающегося Люка. – И рубаш-ш-ш-ш-шку её надел, порос-с-с-с-с-с-енок, да-ссс… Так эти з-з-з-з-з-змеины и з-з-з-з-з-завладевают нами, да-ссс! – зеленая слюна падала с отвратительных черных как вороненая сталь и острых как бритва жвал, от чего трава сгорала, как от действия кислоты и оставались отвратительные черные проплешины на земле, а длинные паучьи лапы с острыми когтями угрожающе вытянулись вперед, к Люку.
– Да успокойся ты, дядь Азаил… Вот увидишь, найдем способ тебе вернуть твой прежний облик – и тебе найдем невесту, почище моей… – хохотнул Люк… но Азаил тут же с места прыгнул на него, угрожающе вытянув когтистые лапы.
Урок учебного боя начался… Люк, молниеносно среагировал. Он сделал быстрое сальто назад, так что Азаил приземлился уже на пустое место, а потом резко воздел свои руки и голову вверх и изо всех сил потянулся силой мысли к верхушке здоровенной сосны… Он моментально взлетел, на ходу быстро вынимая лук и стрелу из заплечного чехла и сверху посылая стрелу прямо в глаз Азаила. Но Азаил быстро взмахнул передней лапой – и, поймав стрелу в воздухе, переломил её надвое. Зато сам он громко рыгнул и из его пасти вырвался поток слизистой жидкости, застывающей на лету в длинную склизкую липкую сеть, норовившую схватить Люка, но Люк уже стремительно полетел вперед и сеть захватила лишь воздух…Тогда Азаил взмахнул лапками и в его руках оказалась черная трубка – он поднес её к пасти и стал выплевывать длинные сгустки зеленой ядовитой слюны, которыми стал с нечеловечески быстротой поливать своего ученика. Тут уж Люку пришлось туговато. Он не успевал уворачиваться от них, а поставить магический щит не мог, поскольку эта тренировка была рассчитана не на магический, а обыкновенный боевой поединок. Магический будет после обеда… Плевки летели то справа, то слева, а Люк даже не успевал выстрелить в ответ, а потом плюнул на это и решил взять повыше, но когда взлетел выше верхушек сосен и посмотрел куда-то вдаль… вдруг остановился, увидев что-то где-то к востоку… и один из плевков ударил его прямо… в заднее мягкое место… Кислота больно обожгла его кожу и сожгла её до мяса, от штанов пошел удушливый черный дым и от болевого шока Люк утратил равновесие и… рухнул прямо на траву, рядом с Азаилом, больно ударившись грудью о сук… Из носа и рта потоком пошла кровь, но Люк даже не застонал… а то хуже будет… К нему уже со всех сторон бежали спасатели – мужики в зеленом, а впереди всех – Гастон с заранее подготовленным противоядием… Но когда рана была им быстро и заботливо обработана, рассвирепевший Азаил, раскидав мужиков, бросился пинать Люка всеми своими лапами, неистово шипя:– Опять з-з-з-з-з-заз-з-з-з-з-евалс-с-с-с-ся, раз-з-з-з-з-зиня, с-с-с-с-с-с-опляк, опять о бабах думал, щ-щ-щ-щ-щ-щ-енок!
– Дядь Азаил, дядь Азаил, дядь… Учитель! Да прекрати же, учитель! Я увидел, я видел, а-а-а-а, больно же – удар как раз пришелся по солнечному сплетению – там, наверху…
– Да прекратишь ли ты мучить мальчишку, изверг! – не выдержал Гастон и ударом пудового кулака заехал между глаз Азаилу и тот, опешив и злобно зашипев, отпрыгнул в сторону, выпячивая лапы с когтями для защиты.
Люк, загибаясь и выплевывая на траву сгустки розовой слюны, поднял палец куда-то вверх и прошептал:
– Я видел… я видел…
– Что… что… ты видел… – закричали со всех сторон мужики в зеленом, даже Азаил сменил боевую стойку и зашевелил своими длинными усами-вибриссами, прислушиваясь.
– Ш-ш-ш-шпионы "ЖАЛА"… две… в голубом… летели… я едва успел… щит незримости… щит отражения… не увидели… – задыхаясь и ещё не оправившись от побоев, едва проговорил Люк.
– Учуяли, белобрыс-с-с-с-сые летуньи, да-ссс, учуяли – и сплюнул зеленой кислотой прямо на землю Азаил…
…На этот раз Марина встретила Люка почти по-человечески… Когда Люк подошел к условленному месту у зарослей камыша, он услышал, как откуда-то сзади, с ветви большой и старой березы, кто-то мягко спрыгнул и чьи-то мягкие холодные ладошки закрыли ему глаза:
– Опа! А вот и я! А вот и я! А глазки-то твои тю-тю! Не видят! А-ха-ха-ха! – залилась беспричинно веселым смехом Марина. А потом ловко запрыгнула на спину Люка, крепко обхватив своими ногами его поясницу, а руками – его шею и прижавшись своими влажными губами к его затылку… – Не отпущу! Не отпущу! И не подумай!
– Ну, ладно, ладно, дорогая! А то я в речку сейчас упаду… Слазь! – немного раздраженно, но в то же время ласково, как шаловливому ребенку, сказал Люк, похлопывая рукой по её бедру.
– А вот и упади! Вот и упади! Ха-ха-ха! – засмеялась русалка. – Ты захлебнешься, а я тебя вытащу, затащу в свое логово и запру тебя там так, что больше не выберешься… Будем там жить-поживать и никто-никто нам больше не помешает, а? – С этими словами, она поцеловала Люка прямо в шею, да так, что Люк сморщился от боли – наверное, синяк теперь будет… Ох уж и острые у неё зубки!