Шрифт:
— Господь с вами, Родион Федосыч! Помилосердствуйте. О чем говорите, уважаемый, — возразила Чихарина, перекрестившись.
— А о том, Светлана Иоанновна, что одних роялей и пианинов напихали в каждый вагон по несколько штук. Слышать вам это неприятно. Понимаю. Но молчать не могу. Дружите с чехами, но только смотрите, не больно доверяйтесь их сладким речам. Слышал, что решили с ними покинуть Омск?
— Упаси бог. Меня Мария Александровна собирается с собой взять.
— А чего самостоятельно, загодя, не двинетесь в путь? Лошадки у вас добрые и без труда умчат от грядущей беды.
— О чем вы, Родион Федосыч? Ведь одна я одинешенька.
— Велика беда. Заведите себе временного охранителя, вроде супруга. От вас ничего не убудет, а заслониться чужой спиной вовремя вовсе и не грех. Дело наше житейское, потому время антихристово подошло.
— Да что вы, Родион Федосыч? Чать в тех годах, когда голову нельзя терять.
— Ее терять и не следует, потому она у вас с царьком. А погреться с сибирского мороза возле мужского тепла иной раз и для здоровья полезно.
— Да будет вам меня конфузить.
— Дело ваше. Только совет подал. Чуть не забыл рассказать об утрешней знаменательной встрече.
— С кем? — спросила нетерпеливо Каринская.
— Сейчас все расскажу по порядку. Бессонница меня седни раненько на ноги поставила. В доме все спали. Я, хлебнув стакан чая на кухне, вышел в парк, пройдя его, спустился на берег Иртыша, чтобы убедиться, ушел ли мой последний буксир в затон. Буксира не оказалось. Только внимание мое привлекла большая группа всадников. Подъехали они ко мне. Распознал среди нескольких генералов и полковников адмирала Колчака.
— Колчак на берегу возле вашей рощи? Зачем?
— Думаю, смотрели, могут ли красные с Иртыша появиться. Адмирал сидел на коне понуро в серой бекеше со смушковым серебристым воротником, часто подносил к глазам полевой бинокль.
— Адмирал видел вас?
— Видел. На мой поклон коснулся рукой козырька, но вот взглядом не удостоил. Недосуг ему теперь обращать на нас свое внимание.
— Ходят слухи, что сильно пьет.
— Коньяком, Мария Александровна, красных не остановишь. Прут большой кровью, как оглашенные. Спешат до зимы до Омска добраться. Легкий мы народ на перемену отношений. Давно ли шапки с криками ура в честь Колчака в небо кидали, а теперь болтаем про него всякую придуманную чепуху, забывая, что участь у него сейчас незавидная, ежели в армии вот такие стишки сочиняют:
Погон русский, Френч английский, Сапог японский, Правитель омский.А то и еще похлеще:
Вот и озеро Байкал Шевелит волнами, Сдадим красным шарабан, Понужайте сами.Своими ушами слышал, как солдатики на привале на паперти собора пели, посмеиваясь.
Кошечкин заходил по гостиной. Каринская спросила его:
— Родион Федосыч, куда отправляете вашу семью, если не секрет.
— А какой может быть секрет, Мария Александровна. Едут в Красноярск, там у меня дочь замужем. Освобожусь от своих баб и стану свободней дышать.
— Почему сами не едете с ними? Надеюсь, всякие ваши дела кончились.
— Нет, еще есть кое-какие делишки. Надо вопрос с мельницами решить. Останусь в Омске до последней возможности. Сына Никанора отправлю с матерью и сестрами. Он у меня моряк-балтиец, а для безопасности в пути даже пулеметом разжился. Кроме того, Настенька Кокшарова и матрос Егорыч с ними едут. У матроса в Красноярске родичи.
— Адмирал Кокшаров согласился отпустить дочь без себя?
— Не согласился, Мария Александровна, а сам просил ее взять. Ведь и ему будет легче нести возложенные на него военные обязанности.
— Неужели отпускаете семью без волнения?
— Волнуюсь. Ночи не сплю. Но уповаю на божью милость. Старуха у меня с головой и дочери не дуры. Давно надо было отправить, но все откладывал из-за всяких волнений, потому ведь не глухой и слышал, как с иными путниками всякие варнаки на дорогах обходились. Теперь за них взялись воинские части, и, слава богу, тише стало. Но я на Никанора надеюсь, потому при пулемете и стрелять умеет.
— Можно? — В гостиную вошел инженер-путеец Иноземцев.
— Милости просим, — искренне обрадовался Кошечкин.
— Значит, еще не отряхнули с ног пыль Омска. Рад видеть. Надеялся, что откликнитесь на приглашение.
— Новость у меня, господа, сенсационная.
— Выкладывайте ее скорей.
— Конечно, слышали, что Колчак…
— Запачкал чернилами мундир Жанена, — перебила Иноземцева Кромкина.
— Это все чепуха. Произошло серьезное. Вкратце скажу подоплеку происшествия. Союзники возмечтали взять в свои руки охрану золотого запаса. Точнее, хотели примазаться к нашей охране. Колчак отказал им. Открыто пойти на конфликт с Колчаком они все же не решились, но пошли на провокацию. Понятно?