Если немногіе и избгаютъ сей общей участи, то они сокрываютъ въ себ свое тайное разногласіе: они усматриваютъ въ большей части дурачествъ зародыши пороковъ, и тогда не забавляются ими, потому, что презрніе молчаливо.

Такихъ образомъ разлилось по маленькой публик, меня окружавшей, безпокойное недоумніе о моемъ характер. Не могли выставить ни одного поступка предосудительнаго; не могли даже отрицать достоврности нсколькихъ поступковъ коихъ, обнаруживавшихъ великодушіе или самоотверженіе; но говорили, что я человкъ безнравственный, человкъ ненадежный. Эти два прилагательныя счастливо изобртены, чтобы намекать о дйствіяхъ, про которыя не вдаешь, и давать угадывать то, чего не знаешь.

Разсянный, невнимательный, скучающій, я не замчалъ впечатлнія, производимаго мною, я длилъ время свое между занятіями учебными, часто прерываемыми, намреніями, не приводимыми въ дйствіе, и забавами для меня безъ удовольствія, когда обстоятельство, повидимому, весьма маловажное, произвело въ моемъ положеніи значительную перемну.

Молодой человкъ, съ которымъ я былъ довольно коротокъ, домогался уже нсколько мсяцевъ нравиться одной изъ женщинъ нашего круга, мене другихъ скучной; я былъ наперсникомъ, вовсе безкорыстнымъ, его предпріятія. Посл многихъ стараній онъ достигнулъ цли; не скрывавъ отъ меня своихъ неудачъ и страданій, онъ почелъ за обязанность поврить мн и свои успхи. Ничто не могло сравниться съ его восторгами, съ изступленіемъ радости его. При зрлищ подобнаго счастія, я сожаллъ, что еще не испыталъ онаго. До той поры я не имлъ ни съ одной женщиной связи, лестной для моего самолюбія: казалось, новое будущее разоблачилось въ глазахъ моихъ; новая потребность отозвалась въ глубин моего сердца. Въ этой потребности было безъ сомннія много суетности; но не одна была въ ней суетность; можетъ статься, было ея и мене, нежели я самъ полагалъ, Чувства человка смутны и смшаны; они образуются изъ множества различныхъ впечатлній, убгающихъ отъ наблюденія; и рчь, всегда слишкомъ грубая и слишкомъ общая, можетъ послужить намъ къ означенію, но не въ опредленію оныхъ.

Въ дом родителя моего я составилъ себ о женщинахъ образъ мыслей, довольно безнравственный. Отцу моему, хотя онъ и строго соблюдалъ вншнія приличія, случалось, и нердко, говорить легко о любовныхъ связяхъ. Онъ смотрлъ на нихъ, какъ на забавы, если не позволительныя, то, по-крайней мр, извинительныя, и почиталъ одинъ бракъ дломъ важнымъ. Онъ держался правила, что молодой человкъ долженъ беречь себя отъ того, что называется сдлать дурачество, то есть, заключить обязательство прочное съ женщиною, которая не была бы ему совершенно равною по фортун, рожденію и наружнымъ выгодамъ; но впрочемъ ему казалось, что вс женщины, пока не идетъ дло о женитьб, могутъ безъ бды быть присвоены, потомъ брошены; и я помню его улыбку нсколько одобрительную при пародіи извстнаго изрченія: «имъ отъ этою такъ мало бды, а намъ такъ много удовольствія».

Мало думаютъ о томъ, сколь глубокое впечатлніе наносятъ подобныя слова въ молодыя лта; сколько въ возраст, въ коемъ вс мннія еще сомнительны и зыбки, дти удивляются противорчію шутокъ, привтствуемыхъ общею похвалою, съ наставленіями непреложными, которыя имъ преподаютъ. Сіи правила, тогда въ глазахъ ихъ являются имъ пошлыми формулами, которыя родители условились твердить имъ для очистки своей совсти; а въ шуткахъ, кажется имъ, заключается настоящая тайна жизни.

Раздираемый неопредленнымъ волненіемъ, я говорилъ себ: «хочу быть любимъ» и оглядывалъ кругомъ себя; смотрлъ, и никто не внушалъ мн любви, никто не казался мн способнымъ любить; вопрошалъ я сердце свое и свои склонности, и не чувствовалъ въ себ никакого движенія предпочтительнаго пристрастія. Такимъ образомъ, исполненный внутренно мученій, я познакомился съ графомъ П… Ему было лтъ сорокъ; его фамилія была въ свойств съ моею. Онъ предложилъ мн побывать у него. Несчастное посщеніе! Съ нимъ жила его любовница, полька, прославленная своею красотою, хотя и была она уже не первой молодости. Женщина сія, не смотря на свое невыгодное положеніе, оказала во многихъ случаяхъ характеръ необыкновенный. Семейство ея, довольно знаменитое въ Польш, было раззорено въ смутахъ сего края. Отецъ ея былъ изгнанъ; мать отправилась во Францію искать убжища, привезла съ собою свою дочь и по смерти своей оставила ее въ совершенномъ одиночеств. Графъ П… въ нее влюбился. Мн никогда не удалось узнать, какъ образовалась сія связь, которая, когда увидлъ я въ первый разъ Элеонору, была уже давно упроченною и, такъ сказать, освященною. Бдственность ли положенія, или неопытность лтъ кинули ее на стезю, отъ которой, казалось, она равно ограждена была своимъ воспитаніемъ, своими привычками и гордостью, однимъ изъ отличительныхъ свойствъ ея характера? Знаю только то, что знали вс, а именно, что когда состояніе графа П… было почти въ конецъ раззорено и независимость его угрожаема, Элеонора принесла такія доказательства преданности ему, съ такимъ презрніемъ отвергла предложенія, самыя блестящія, раздлила опасности его и нищету съ такимъ усердіемъ и даже съ такою радостію, что и самая разборчивая строгость не могла отвязаться отъ справедливой оцнки чистоты ея побужденій и безкорыстія поступковъ ея. Единственно ея дятельности, смлости, благоразумію, пожертвованіямъ всякаго рода, понесеннымъ ею безъ малйшаго ропота, любовникъ ея былъ обязанъ за возвращеніе нкоторой части своихъ владній. Они пріхали на житье въ Д… по дламъ тяжбы, которая могла вполн возвратить графу П… его прежнее благосостояніе, и думали они пробыть тутъ два года.

Умъ Элеоноры былъ обыкновенный, но понятія врны, а выраженія, всегда простыя, были иногда разительны по благородству и возвышенности чувствъ ея. Она имла много предразсудковъ, но вс предразсудки ея были въ противоположности съ ея личною пользою. Она придавала большую цну безпорочности поведенія, именно потому, что ея поведеніе не было безпорочно по правиламъ общепринятымъ. Она была очень предана религіи, потому что религія строго осуждала ея родъ жизни. Она неуклонно отражала въ разговорахъ все, что для другихъ женщинъ могло бы вязаться шутками невинными, боясь всегда, чтобы положеніе ея не подало кому нибудь права дозволить себ при ней шутки неумстныя. Она желала бы принимать къ себ только мущинъ почетныхъ и нравовъ безпорочныхъ: потому что женщины, въ которымъ она страшилась быть причисленною, составляютъ себ, по обыкновенію, общество смшанное, и, ршившись на утрату уваженія, ищутъ одной забавы въ сношеніяхъ общежитія. Элеонора, однимъ словомъ, была въ борьб постоянной съ участью своею. Она каждымъ своимъ дйствіемъ, каждымъ своимъ словомъ противорчила, такъ сказать, разряду, къ которому была прочтена, и чувствуя, что дйствительность сильне ея, что стараніями своими не перемнитъ ни въ чемъ положенія своего, она была очень несчастлива. Она воспитывала съ чрезмрною строгостью двоихъ дтей, прижитыхъ ею съ графомъ П… Можно было подумать, что иногда тайное, мятежное чувство сливалось съ привязанностью боле страстною, нежели нжною, которую она имъ оказывала, и что отъ такого противоборства они бывали ей нкоторымъ образомъ въ тягость. Когда съ добрымъ намреніемъ говорили ей, что дти ея ростутъ, замчали дарованія, въ нихъ показывающіяся, угадывали успхи, ихъ ожидающіе, она блднла отъ мысли, что со временемъ должна будетъ объявить имъ тайну ихъ происхожденія. Но малйшая опасность, часъ разлуки обращали ее въ нимъ съ безпокойствіемъ, выказывавшемъ родъ угрызенія и желаніе доставить имъ своими ласками счастіе, котораго сама она въ нихъ не находила. Сія противоположность между чувствами ея и мстомъ, занимаемымъ ею въ свт, дала большую неровность ея нраву и обхожденію. Часто она бывала задумчива и молчалива; иногда говорила съ стремительностью. Постоянно одержимая мыслью отдльною, она и посреди разговора общаго не оставалась никогда совершенно покойною, но именно потому во всемъ обращеніи ея было что-то неукротимое и неожиданное, и это придавало ей увлекательность, можетъ быть, ей несродную. Странность ея положенія замнила въ ней новизну мыслей. На нее смотрли съ участіемъ и съ любопытствомъ, какъ на прекрасную грозу.

Явившаяся моимъ взорамъ въ минуту, когда сердце мое требовало любви, а чувство суетное успховъ, Элеонора показалась мн достойною моихъ искусительныхъ усилій. Она сама нашла удовольствіе въ обществ человка, непохожаго на тхъ, которыхъ она досел видла. Кругъ ея былъ составленъ изъ нсколькихъ друзей и родственниковъ любовника ея и женъ ихъ, которые изъ трусливаго угожденія графу П… согласились познакомиться съ его любовницею. Мужья были равно лишены и чувствъ и мыслей. Жены отличались отъ нихъ посредственностью боле безпокойною и торопливою, потому что не имли, подобно мужьямъ, этого спокойствія ума, пріобртаемаго занятіемъ и дловою правильностью. Нкоторая утонченность въ шуткахъ, разнообразіе въ разговорахъ, соединеніе мечтательности и веселости, унынія и живаго участія, восторженности и насмшливости, удивили и привлекли Элеонору. Она говорила на многихъ языкахъ, хотя и несовершенно, но всегда съ движеніемъ, часто съ прелестью. Мысли, казалось, пробивались сквозь препятствія и выходили изъ сей борьбы съ новою пріятностію, простотою и свжестью, потому что чужеземныя нарчія молодятъ мысли и освобождаютъ ихъ отъ оборотовъ, придающихъ имъ поочередно нчто пошлое и вынужденное. Мы читали вмст Англійскихъ поэтовъ, ходили вмст прогуливаться. Часто бывалъ я у нея по утрамъ и къ ней же возвращался вечеромъ, бесдовалъ съ него о тысяч предметовъ.

Я предполагалъ обойти наблюдателемъ холоднымъ и безпристрастнымъ весь очеркъ характера и ума ея; но мн казалось, что каждое слово ея было облечено невыразимою прелестью. Намреніе ей понравиться влагало въ жизнь мою новое побужденіе, одушевляло мое существованіе необычайнымъ образомъ. Я приписывалъ прелести ея сіе дйствіе почти волшебное: я полне насладился бы онымъ безъ обязательства, связавшаго меня передъ моимъ самолюбіемъ. Сіе самолюбіе было третьимъ между Элеонорою и мною; я почиталъ себя какъ бы вынужденнымъ идти скоре къ цли, себ предположенной и потому не предавался безъ оглядки впечатлніямъ своимъ. Я былъ въ нетерпніи объясниться. Ибо казалось мн, что для успха стоило только мн открыться. Я не думалъ, что люблю Элеонору, но уже не могъ бы отказаться отъ мысли ей нравиться. Она меня занимала безпрестанно: я соображалъ тысячи намреній; вымышлялъ тысячи средствъ въ побд съ этимъ неопытнымъ самонадяніемъ, которое уврено въ успх потому, что ничего не испытало.

Однако же застнчивость непобдимая меня удерживала. Вс мои рчи прилипали въ языку моему, или договаривались совсмъ не такъ, какъ я предполагалъ. Я боролся внутренно и негодовалъ на самого себя.

Я прибгнулъ наконецъ къ умствованію, которое могло бы вывести меня съ честью въ собственныхъ глазахъ изъ сей томительной распри. Я сказалъ себ, что не должно ничего торопить, что Элеонора не довольно приготовлена въ признанію, которое я замышлялъ, и что лучше помедлить. Почти всегда, когда хотимъ быть въ ладу съ собою, мы обращаемъ въ разсчеты и правило свое безсиліе и свои недостатки. Такая уловка въ насъ довольствуетъ ту половину, которая, такъ сказать, есть зритель другой.