Шрифт:
– И Джексон тоже уехал? Это из-за него Мелоди сегодня ночью бегала по улице в тапочках и пижаме и ревела?
– Ха! Нет, она действительно одевается, как модель из рекламы халатов, но пусть ее стиль тебя не обманывает. Эта нормалка по-своему очень даже крута. Ты бы видела, как она шуганула Бекку! Мне прям жутко сделалось, – сказала Клео, позванивая золотыми браслетами. – Кстати: можешь себе представить, что Дьюса теперь не будет?
– Ага, и Дня Варенья у меня тоже не будет, если мы не сумеем по-быстрому все исправить!
– Мы обещали друг другу, что будем хранить верность, пока он в Греции, но я все равно думаю: а вдруг он там кого-нибудь встретил? Иначе чего он не звонит?
Клодин судорожно почесала укушенную шею.
– А куда уехали Ляля с Лагги? И что с Джексоном? Как ты думаешь, они вернутся до моего дня рождения?
– Вот что я тебе скажу. – Клео остановилась и встретилась взглядом с Клодин. Вечернее солнце красиво подсвечивало ее высветленные прядки и топазовые глаза. Возможно, Клео капризна и эгоистична, но она действительно красива, этого у нее не отнять. – Если он мне до тех пор не позвонит, я начну устраивать обходы, как в «Анатомии страсти». Несмотря на все обеты верности.
Клео вздохнула и снова принялась расхаживать по лужайке.
– И вообще, вся эта история – настоящий кошмар!
Клодин тоже вздохнула. Возможность нормально поболтать с Клео была даже приятнее, чем горячий душ в отдельной от мальчишек ванной. И неважно, что на самом деле это не разговор, а монолог: главное, они снова вместе!
– Едем, срочно! – крикнул Клод, вбегая на лужайку Клео. Он до сих пор был в своей желто-зеленой спортивной форме и под мышкой у него торчал футбольный шлем. – Ключи нашла?
Клодин бросила ему ключи.
– Что за ключи? – поинтересовалась Клео. Она терпеть не могла чего-то не знать.
– Скорее! – сказал Клод, ухватив сестру за руку. Ладонь у него была потная. Щеки горели. От него пахло потом и изолентой. – Возвращаемся в отель!
– Ну почему-у? – заскулила Клодин. Теперь, когда они с Клео вновь были друзьями, уезжать не хотелось еще сильнее.
– Тренер Доннелли меня подставил! Он пытался заманить меня в ловушку. Ребята из команды предупредили перед матчем, и я сбежал. Он меня ищет!
Клодин снова ожесточенно почесалась.
– Но мы же еще не обсудили ни украшения, ни…
– Дини, надо ехать!
И Клод вскинул ее на плечо и помчался прочь.
– Стой! – завопила Клео.
Клодин принялась молотить брата кулаками по спине.
– Отпусти меня! Я хочу остаться!
– Мы – одна стая! – пропыхтел Клод. – Мы должны держаться вместе!
– Я не хочу в стае! Я хочу быть одинокой волчицей!
Он поставил ее на тротуар рядом с «Фольксвагеном», распахнул дверцу и затолкал внутрь.
– Нормалы ворвались в дом Лагги! Следующим будет наш! – попыталась урезонить его Клодин.
– Это всего лишь дом, – отрезал Клод и захлопнул дверцу. Прыгнул на водительское сиденье, завел машину и рванул прочь.
– А как же мои друзья? Вся моя жизнь?
– Если хочешь жить, надо отсюда сваливать! И быстро!
Машина неслась к отелю. Клодин сидела на пассажирском сиденье, заботливо пристегнутая.
Ну да, главное – безопасность! Как всегда…
Во вторник после школы Билли стоял в отделанной деревом ванне. На нем не было ничего, кроме фиолетовых в белую полоску «мальчишеских» шорт Кандис из «Victoria’s Secret». На Билли эти шорты смотрелись скорее как детские трусики. Впрочем, выбор был невелик: либо эти шорты, либо стринги. Принадлежащие Бо трусы размера XL были ему безнадежно велики. В последнее время Билли подрос, но не настолько.
– Перестань пялиться! – сказал Билли, чувствуя, как у него горят щеки.
Кандис хихикнула.
– Это взгляд профессионала!
– Забудь. Я пошел. – Билли перешагнул холодный край ванны. – Я так не могу.
Даже Фрэнки Штейн не заслуживает того, чтобы переносить подобное унижение.
– Брось! Пока все нормально. Разве тебе не хочется посмотреть, как ты выглядишь целиком?
И Кандис аккуратно толкнула его обратно в ванну.
– Не настолько! – буркнул Билли.
Он взглянул на Кандис. Вот она выглядела как фотомодель даже в старом отцовском хирургическом костюме, глухих горнолыжных очках и шапочке для душа. Правда, нельзя сказать, чтобы Билли нравились девушки-фотомодели – он предпочитал девушек со швами и торчащими контактами. Но Кандис была красива, он это понимал, восхищался ею и завидовал ее уверенности в себе. Особенно сейчас, когда он вот-вот узнает, на что похож он сам… А вдруг ему лучше оставаться невидимым?
– Значит, так: руки в стороны, рот не открывать, глаза зажмурить. И не дыши, пока работает распылитель!
Кандис опустила на глаза горнолыжные очки, убрала несколько белокурых прядей, выбившихся из-под шапочки, и направила на Билли нечто вроде портативного пылесоса.
– Выдох, вдох, и… – Она уперла шланг ему в грудь, нажала серебристую рукоятку, и спрей вырвался на волю. – Ветер из Арктики!
В грудь ударили холодные брызги. Билли чуть было не завизжал, но вспомнил, что дышать нельзя. По счастью, в ванной на втором этаже дома Карверов было всего два маленьких прямоугольных зеркала, по одному над каждой раковиной. И, стоя в ванне, смотреться в них было нельзя.