После еды Од прилёг на то место, где спал ночью. Он

плохо выспался из-за того сна, когда его разбудила Лу, при этом

у него было подозрение, что это не совсем сон, поскольку

6

нечто похожее с ним случалось в детстве, запомнившись на

долгие годы. Рядом присела Лу, кормя грудью ребёнка, а её

длинные светлые волосы местами прилипали к потной белой

спине — в пещере было жарко, — и Од смотрел на её

умиротворённое привлекательное лицо, на её пухлую грудь

кормящей женщины, на тугие бёдра, и в нём зарождалось

желание. Мотая из стороны в сторону возбуждённым

фаллосом, к Лу подошёл Ор и взял её за плечо, она взглянула

на него, потом вопросительно посмотрела на Ода, он же,

приподнявшись, скинул руку Ора с её плеча, а тот выпрямился

было угрожающе, но, успокоившись, отошёл к группе женщин,

откуда сейчас же донеслось хихиканье и игривый смех. Лу

передала ребёнка подошедшей Ра, принесла большую

лошадиную шкуру и, укрыв ею Ода, юркнула под неё сама.

После короткого послеобеденного сна Ро послал четверых

охотников в два соседних рода, принадлежащих к тому же

тотему лошади, чтобы договориться о начале большой охоты,

тогда как остальные занялись своими делами. Вода в речке уже

несколько прогрелась, поэтому женщины и подростки

отправились на ловлю моллюсков, рыбы, черепах, хотя и не

было надежды, что последние уже появились, а старухи

отправились в лес собирать хворост и сушняк. Здоровых и

крепких стариков-мужчин в роду не было, а были лишь трое

калек, включая одноглазого, однорукого Го, и двое из них тоже

ушли за дровами, пещера опустела, лишь дремал у костра

старый Го да тихо лежала в стороне заболевшая после перехода

одна старуха, укрытая шкурами.

Ро собрал оставшихся охотников и повёл их осматривать

местность — нужно было выяснить, где пасутся табуны

лошадей. Они вброд перешли реку, а за ней начиналась

знакомая им местность, и это были бескрайние просторы с

редкими островками негустого леса, одиночными деревьями да

кустарниками — край быстроногих скакунов. Охотники

направились к месту прежнего водопоя табуна и через

7

некоторое время заметили следы лошадей, а немного позднее

увидели весь табун на водопое; потом, укрывшись за кустами,

долго наблюдали за ним. Было нежарко, лошадям не

досаждали мухи, поэтому они не заходили в реку далеко и

пили неторопливо, словно нехотя, а напившись, выходили на

берег, катались на спине или лежали, отдыхая. Молодняка в

табуне ещё не было. Ро подал знак, охотники незаметно

отступили, зная теперь, что табун не поменял пастбища, а

нападать на него в этой ситуации было бесполезно, опасно и

бессмысленно, потому что самым худшим последствием было

бы то, что лошади оставили бы водопой и привычные для них

и охотников пастбища. К вечеру вернулись охотники,

посылаемые к соседям, с сообщением, что род Зора готов

начать охоту и уже связался со своими соседями рядом, но

второй соседний род не удалось обнаружить — на прежней

стоянке его не было, и это несколько встревожило охотников.

После ужина, состоявшего из того, что удалось собрать

женщинам и подросткам, Ро собрал охотников, приказал взять

несколько головней и, держа на вытянутых руках голову

убитой утром лошади, в сопровождении всего рода направился

в дальний угол пещеры, где стал на колени и опустил ношу на

пол. Неподалёку виднелось несколько лошадиных черепов —

каждый год люди оставляли здесь голову первой главной

добычи в этих местах. Они жили рядом с лошадью, за счёт

лошади, поэтому она была как бы членом их коллектива, их

рода. Ро уложил вокруг лошадиной головы несколько

поданных ему камней и, не поднимаясь на ноги, начал

отползать назад, остальные попятились вместе с ним, а он

пятился до тех пор, пока неровный свет головней позволял

видеть место захоронения.