неторопливо, словно никуда не торопясь, но свернув за поворот сразу поднажали.

Удалившись от деревни километров на пять, они свернули в лес и замаскировались,

готовясь к ночлегу.

– Как считаешь, немцы точно далеко продвинулись?
– спросил Акимов, вспомнивший

допрос уцелевших бандитов, у Громова, сидящего у вырытой ямы, в которой горел

разведенный костер.

– Не думаю. За нами танкисты стояли, они наверняка немцев потрепали, - ответил

задумчиво лейтенант, - а там от Ленинграда резервы подойдут.

– Но всыпали нам крепко, точно говорю, - заметил летчик.

– Ничего, за одного битого двух небитых дают. Мы еще в Берлине с тобой выпьем, -

оптимистично заметил Громов.

г. Батуми, порт.

Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант ПВ НКВД

Возвращение на заставу ознаменовалось новым знакомством. В кабинете Дашевского

сидел широкоплечий короткостриженый парень с густыми, длинными, лихо

закрученными усами пшеничного цвета.

– Николай Антонов, - протянул руку широкоплечий.

Мог и не представляться. Эти "старорежимные" усы впечатляли даже на пожелтевших

от времени черно-белых фотографиях. Не узнать их было невозможно.

– Кахабар Вашакидзе, - ответил на рукопожатие старлей.
– Можно Каха.

– Вот так просто?
– улыбнулся Николай.
– Ты ж, вроде, по званию выше.

– Это как посмотреть. Я-то одного Антонова знаю. Генерал-лейтенанта. Так что ты до

этих чинов дослужишься. А вот я - еще бабка надвое сказала.

– Так и я по прогнозу той же бабки, - ответил лейтенант.
– История изменилась. Ладно,

ужинать пойдешь?

– Когда это пограничник от ужина отказывался?

– Я ж тебе говорил, - вмешался Дашевский, обращаясь к Николаю, - Каха - свой

парень. Жрет за троих, водку хлещет залпом, и с бабами, небось, не промах!

– Про баб-то откуда знаешь?
– спросил Каха.

– Так ты ж грузин!

Офицеры дружно рассмеялись.

– В общем, - продолжил Семен, - осталось только верхами ездить научить. Что за

пограничник без коня!

Кахабар удивленно глянул на Антонова:

– Чему учить? Умею.

– Откуда, - удивился Николай.
– Говорят у вас, в будущем, все исключительно на

машинах, а лошадок бедных и забыли совсем.

– Так я ж грузин!
– ответил Вашакидзе и занялся подоспевшим ужином.

Вроде и не особенно голоден был, да молодой организм всегда требует. Собеседники,

видимо, считали так же. Так что тишина нарушалась только сосредоточенным жеванием.

Пока эту гармонию нарушил Тучков:

– Товарищи командиры, это почему у вас радио выключено? Замечание с занесением...

куда-нибудь, - он улыбнулся, - Только что телеграмма пришла. Об отношении к бывшим

гражданам государств СНГ, - взглянув на удивленные лица Антонова и Дашевского,

пояснил.
– То, во что они СССР превратили. Всё правильно, Сёма, мы с Кахой сделали. А

я уж издергался, как курсистка. При подчинённых нельзя, но вы, старший лейтенант

Вашакидзе, поступаете в моё распоряжение только к нулю часов. Так что давайте, -

капитан поставил на стол бутылку водки с залитым сургучом горлышком.

В России стаканы не "находят". Они возникают сами, когда в них появляется

необходимость. Это не мистика, это - Россия. Страна, где мировая статистика потребления

алкоголя на душу населения разбивается о тавтологию. Это там алкоголь потребляет тело,

а у нас-то душа. Пусть генетики изощряются, придумывая особый ген у славян, в три раза

быстрее расщепляющий этанол. В России не только славяне живут, да и в остальных

республиках наблюдается та же картина. Хоть в Грузии, хоть в Таджикистане. И неважно,

что Аллах запретил мусульманам пить вино. Водку же не запрещал. А если бы не хотел,

чтобы ее пили, не послал бы! Spiritus означает душу, а душа, сама против себя не пойдёт,

особенно когда требует. Стаканы возникли, и в них мистически налилось точно по

пятьдесят грамм. Можно изобретать особые весы, эталоны, пробирную палату. А у нас

наливается ровно и поровну. Особый ритуал, или таинство душевного согласия.